Алийское зеркало
Шрифт:
– Марион, тебя герцог ищет! – заглянул с лестницы лакей.
– Это еще зачем?
– Он мне не докладывается, сказал, чтоб явилась к нему, и все, – пожал тот плечами и убежал прочь.
– Подожди меня здесь, – велела я Ири, и та кивнула. Пусть лучше побудет под присмотром Катрины, которая меня девчонкой помнит, чем окажется одна наверху, где полным-полно нетрезвых мужчин! – Катрина…
– Пригляжу, – махнула она гигантским
Я отряхнула передник, пригладила волосы и живо взбежала по лестнице. Мое счастье – годы меня почти не брали, как бабушку Берту и матушку, а то иные в моем возрасте уже старухи старухами! Повезло, ничего не скажешь…
– Ваша светлость? – присела я в реверансе, когда камердинер впустил меня к герцогу. – Чего изволите?
– Есть у меня к тебе разговор, Марион, – негромко произнес он, мучительно икнул, отпил из бокала и скривился. Это было не вино, а какой-то лечебный отвар, поняла я по терпкому запаху. Ну что же, если пировать несколько суток кряду, в самом деле худо придется, тем более его светлость уже не мальчишка. – О твоей дочке.
Я заставила себя сохранять спокойствие, хотя внутри у меня что-то оборвалось.
– Красивая выросла девчонка, – продолжал герцог, – смышленая и обходительная. Приодеть, причесать – настоящая принцесса получится, а?
Я молчала, не понимая, к чему он клонит.
– Внук одного из моих уважаемых гостей, дэшавара Урзы, увидел Ирену, – сказал он, а я попыталась сообразить, о ком он говорит.
Ах да, это тот раззолоченный вельможа, который все время мерз и требовал натопить сильнее и принести еще жаровен, хотя в его покоях и так стояла нестерпимая духота.
– Увидел и сказал, что хочет взять ее в жены, – продолжал он. – Это самый любимый из внуков дэшавара Урзы, сын его единственной, ныне покойной дочери. Он не наследник и никогда им не будет, но дед потакает ему во всем, Марион, слышишь? Во всем! А мне позарез нужны его корабли и его связи, потому как торговля с югом – это не золотая, это бриллиантовая жила! И если я окажу своему дорогому другу крохотную услугу… – герцог улыбнулся, – он станет намного сговорчивее.
– Вот как… – сумела я выговорить.
– Да. Если мы сумеем угодить его обожаемому внуку, так похожему на безвременно покинувшую этот мир Алишу, да лягут облака коврами под ее ноги, – передразнил его светлость южного гостя, – переговоры пойдут намного легче.
– Но Ирена ведь простолюдинка, –
– Для южан это имеет значение только в том случае, если заключается политический брак, – ответил он. – В остальном… красота, или деньги, или все разом, вот как они выбирают невест. Вдобавок… – тут герцог подался вперед, едва не опрокинув кубок, – она не вовсе безродная, верно? Наши с тобою деды, Марион, были сводными братьями, и об этом не слыхал только глухой! Да и взглянуть на нас – похожи ведь, а?
– Да, ваша светлость, – ответила я, пытаясь сообразить, как теперь быть.
– И отец Ирены, сдается мне, был отнюдь не подлого происхождения, – хмыкнул он. – Сознайся наконец, от кого ты ее нагуляла? Уж не от дальнего ли нашего родственничка, виконта Иддена? Что глаза прячешь? Угадал? Больно уж девчонка на него в профиль похожа, а сам Идден давно носа к нам не кажет…
Я промолчала, решив, что так будет лучше, а виконт, которого я помнила крайне смутно, переживет приписанного ему внебрачного ребенка, тем более девочку.
– Угадал, похоже, – довольно сказал герцог. – Ну да это уж мелочи. Сколько ей лет-то, запамятовал?
– Зимой будет двенадцать, – выговорила я. – Ваша светлость, она ведь еще ребенок! Как же…
– Ничего, вон какая кобылка вымахала, на все пятнадцать потянет, – фыркнул он. – В тебя статью пошла, похоже… А что молода, не страшно, на юге девчонок как раз в этом возрасте и отдают. Ну да мы годок-другой припишем для верности… И не благодари!
Я уставилась на него во все глаза.
– Что ей тут делать-то? – спросил герцог, допив свой отвар и передернувшись. – Замуж ее кто возьмет? Такой же, как ты? Да и не успеют присвататься – принесет в подоле, уж поверь. Чтоб мимо такой красоты пройти да утерпеть – это надо святым быть, а у нас тут таких не водится. Сколько еще ты сможешь ее укарауливать? А то сама влюбится в проходимца какого-нибудь да и сбежит с ним. Так хоть пристроена будет, на золоте есть, на шелках спать, в собственном дворце жить…
«А потом она надоест этому мальчишке и отправится на кухню, а то и на невольничий рынок, – могла бы я сказать, но сдержалась усилием воли. – Или он подарит ее какому-нибудь из своих придворных. Вроде бы у южан это в ходу: оделять отличившихся конем из собственной конюшни, перстнем со своей руки, одеянием с господского плеча… наскучившая жена ничем не хуже!»
Конец ознакомительного фрагмента.