Алька - любовь моя
Шрифт:
К окончанию института Павел Ильич организовал Але работу на несколько лет за границей. Уже оформляли документы. Девушка решила напоследок съездить в деревню. Мать она по-прежнему не хотела видеть, нелюбовь к ней не прошла за эти годы, а папку жалко было. С отцом хотела проститься. Он побаливал последнее время. Кроме того умер их добрый директор школы (девушке позвонила Олеся Игнатьевна). И Алька поехала на похороны. Приехала и Люська, которую Аля не видела много лет. Она была замужем, дочке её уже было три года.
Тетя Сонечка и Павел Ильич тоже отправились в деревню.
На другой день, после
Вечер был теплый, светлый, пахло травами. Алька стояла в легком цветастом сарафане, отмахиваясь веткой от надоедливых комаров. В клубе в разгаре были деревенские танцы, или, говоря по-модному, дискотека. Алька и Люська отошли в сторону, чувствовали себя старыми, глядя на молодое поколение, здесь танцевали в основном школьники. Где-то вдалеке мелькнула уже потрепанная деревенская красавица Галька Пастухова, и не совсем трезвая. Рядом с ней шел Костин Сергей, но, увидев Люську и Альку, свернул к ним. Издали махал рукой веселый Славик Ларин, с ним были верные подруги Юля и Вера. Вера уже год как пришла работать в местную школу учителем математики, Юля еще училась в своем втором медицинском, после окончания собиралась тоже вернуться в родную деревню. Мимо проходила все такая же красивая неземная Катя, обрадовалась, увидев бывших одноклассников, остановилась поговорить. Аля была рада неожиданной встрече. Последней подошла к ним со своим мужем Танька Авдеева. Она после окончания школы поступила в ПТУ в Москве, там быстро вышла замуж. Муж её в данный момент был не совсем трезв и запал на Альку. Он был городской, московский, считал деревню себе неровней, говорил, как он думал сам, по-умному. И, увиваясь вокруг Альки, не сводя глаз с её высокой груди, он предложил провести с ним имтимно (он запутался в слове) время.
– - Как, как вы сказали?
– засмеялась Аля.
– Я не поняла!
– - Имтимно, - ответил молодой человек.
– Вы не понимаете, что означает это слово?
– с глубокомысленным намеком спросил он.
– - Не совсем понимаю, - улыбаясь, ответила Алина.
– И если быть честной до конца, совсем не понимаю.
– - Интимно, это вы хотели сказать, - поправила Люська.
– - Нет, - серьезно ответила Алька, - он хотел сказать по-другому: имтёмно.
– - У вас, знаете ли, не женский юмор, - обиделся городской Танькин муж.
Алька не успела ответить. Кто-то обнял её за плечи. Не просто обнял, а сжал железной хваткой, прижал к себе. Она инстинктивно рванулась.
– - Не выпущу, попалась птичка в клетку, - произнес веселый Валькин голос.
И куда сразу улетели все преграды, все уверения, что она его не любит. Словно не было тех лет, что не виделись.
– - Люблю, люблю, - запело всё внутри Али.
– И не поеду я ни за какую границу работать.
А Валька обнимал и целовал уже Альку, потом других, но не выпускал Алькиной руки. А то опять сбежит. Появилась и Галька:
– - А меня чего не целуешь?
– - Не хочу, - ответил Валентин и ещё крепче сжал руку Али.
Галька
– - Ну вот, Валька здесь, значит, Альку нельзя трогать. Ни себе ни людям, - шутливо заметил Костин Сергей.
– А я на неё рассчитывал.
– - Опять ты, Валька, мне помешал Альке в любви объясниться, - прокомментировал Славик и пошел к молоденьким девчонкам вместе с Сергеем.
Аля и Валентин остались вдвоем. Всю ночь они просидели на ступеньках старой, заброшенной школы, у колонн, на любимом Алином месте. Валентин рассказывал о своей жизни, о том, как учился, что писал Альке все эти годы.
– - Но не было никаких писем, - грустно сказала девушка.
А потом уточнила:
– - А на какой адрес ты писал?
– - На твой.
– - Надо было на тетю Сонечку.
– - Она тогда тоже обиделась на меня. И Павел Ильич, помогая, просил тебя пока не беспокоить. Я боялся, что они не отдадут тебе мои письма.
– - Они?
– грустно засмеялась Алька.
– Они, знаешь, какие порядочные люди. А с матерью я не общаюсь уже несколько лет. Так что не дошли, Валя, твои письма до адресата.
– - Ничего, - еще крепче обнял её Валентин, - я сам нашёл адресата.
Они говорили всю ночь, но всего не успели рассказать. Так много произошло за эти годы. Расстались под утро. Алька была счастлива, как никогда.
Но наступило утро, пришла мать. Она хорошо заботилась, чтобы дочь не стала счастливой. Разоралась как всегда.
– - Ты приперлась сюда по танцулькам бегать? Не молоденькая уже. Чего в деревне тебе надо было? Городского мужа не можешь найти? Опять к деревенской пьяни лезешь. Куда лезешь? У Гальки ребенок от него.
– - За что ты так ненавидишь Валентина?
– задала вопрос Алька, вроде как пропустив мимо ушей слова матери о Галине и ребенке.
– Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе? Тебе-то какое дело до этого?
Мать фыркнула, но не ответила.
– - Аля, девочка, - вмешалась тетя Соня.
– Не в тебе тут дело и не в Валентине. Помнишь, как отец с братом сюда уехали? А ты с матерью под Новгородом осталась...
– - Не смей, Сонька, - зло выкрикнула мать.
– - Так вот, - спокойно продолжила тетя Сонечка, - папаня твой непутевый, загулял с Валькиной матерью, с Ириной, вот и бесится Дарья. И меня винит, и Павла Ильича, и вас с Валей ненавидит.
– - Что?
– переспросила Алька.
– Что? Наш тихий папка...
– и вдруг захохотала, да так весело, от души: - Ну, папаня, ну, молодец. Наставил матери рога! Что, Дарья, получила? Да как от такой злющей ведьмы не загулять?
Возмущенная мать ушла в этот раз быстро, что-то бурча себе под нос. Алька, когда за матерью захлопнулась дверь, резко оборвав смех, спросила:
– - А про ребенка правду Дарья сказала?
– - Правду, - кивнула тетя Сонечка.
Алька уехала через час. Одна. Тетя Соня осталась. О чем-то долго говорила с мужем. Вечером, когда пришёл Валентин, она пригласила его в дом. И с ним состоялся серьезный разговор.
Через неделю Павел Ильич купил Але путевку на теплоход "Петр Первый".