Алька - любовь моя
Шрифт:
Если бы тогда он знал, насколько был прав. Но Валентин запретил думать об Альке. Катюша, кроткая умершая Катюша не разрешала теперь им встречаться. Но Алька здесь, рядом, значит, так надо. Значит, можно с ней хотя бы поговорить. А дальше, как решит сама Алька.
Валентин и не предполагал, что она приедет. Она не отвечала на телефонные звонки. Молчал домашний, сотовый был заблокирован. Мужчина кинулся, расцеловал на правах старого друга, но все в шутку, дурачась. Алька в этот раз не завелась. Равнодушно ответила на поцелуй. Она была
– - Давайте выпьем за тех, кого нет с нами совсем. Кто ушел навсегда. Это наши первые красавицы класса: земная Галя и небесное создание Катюша.
Валентин поперхнулся, он в это время ухаживал за женой Васьки Шмакова, нынче местного фермера. Жена у него была красивая, крупная, интересная. С Алькой Валентин тоже поговорил, но совсем недолго. Узнал, когда умерли Софья Ивановна и Павел Ильич, услышал, что дочери уже взрослые, старшая Елена вышла замуж. Живут теперь они все вместе в квартире Павла Ильича и тети Сонечки.
– - Елена - мой талисман, - сказал Валентин и достал из паспорта фотографию голубоглазого создания.
– Я храню её. Ты знаешь, я удачен в бизнесе, мне эта фотография помогает. Я в трудные моменты советуюсь с ней.
Алька грустно улыбнулась, вспомнив далекую встречу, когда она еле смогла уйти от Валентина, и достала другую, цветную фотографию. На ней было яркое черноволосое создание вызывающей красоты.
– - Это Ирина, моя младшая дочь. С ней ты знаком, папочка, - женщина слабо улыбнулась.
– Помнишь реалити-шоу? Пусть она еще большую удачу тебе принесет. А может, и счастье.
– - Это та самая, что была нашей дочкой в реалити-шоу? Но ведь она стала красавицей, глаз не оторвешь. Надо же так измениться. Прямо артистка, - восхитился Валентин, глядя на цветное фото.
– - Она и есть артистка, - пояснила Алька, - заканчивает театральное. Пригласили в кино сниматься. Сериал "Стервы" называется. Посмотри как-нибудь.
– - Обязательно посмотрю. А старшая как твоя девочка?
– - Юристом будет. Мечтала работать с мужем и ... отцом...
Алька помрачнела и невесело замолчала.
– - Младшая дочь на тебя похожа, - заметил Валентин.
– - Некоторые считали, что на отца...
– и вдруг резко оборвала себя и протянула фото.
– Возьми, пусть у тебя будет.
И ушла. Ничего не понимающий Валентин убрал фото. Следом за Алиной поспешила Люська, которая тоже была на их встрече. А Валентин подцепил жену Васьки и смотался с ней. Уезжая, услышал, как Люся спросила у подруги:
– - Сказала?
– - Да почти сказала, - ответила Алька.
– только он ничего не понял.
– - Это она обо мне, что я прицепился к Татьяне, Васькиной жене, - решил Валька, - ведь недаром вспомнила Катюшу.
С Васькиной женой у него ничего не было. Вальке вдруг стало противно. Да и та оказалась умная женщина:
– -
– Я тебя выручила. Спасла от разговора с красавицей. Но тебе нужна только она. Так что меня домой вези, а сам за Алей поезжай. А то Василий с дури еще приревнует.
– - Не могу я за ней ехать, - ответил Валентин.
– - Почему?
– - Не захочет она меня видеть. Я это чувствую. Она тоже себя виноватой считает перед Катей.
Умная женщина не стала задавать вопросов. Он отвез Татьяну домой и поехал под окна Алькиной дачи. Он мечтал, чтобы повторился ураган, чтобы выбежала спасать его Алина. Но в доме свет не горел, хотя Валентин готов был поклясться, что там Алька. Одна, причем. Не пошел к ней Валентин. Не мог. Совсем недалеко могила Катюши. И Алька не вышла. Потом он уехал к себе, в свой дом в соседней деревне, в свою берлогу, куда не было доступа никому. Алька утром вернулась в Москву.
Через три месяца Валентин увидел её на улице. Причем, насколько он помнил, квартира тети Сонечки была совсем в другом районе. Алька стояла бледная, растерянная, явно чем-то расстроенная. Он остановил машину.
– - Садись, подвезу, - распахнул Валентин дверцу.
Что-то сжалось в сердце мужчины. Потянуло, как магнитом, к Альке. Не отпускает его прошлая любовь. Хоть бы еще раз в жизни поцеловать её прекрасные волосы, зарыться в них лицом... Стоп! Это запретная тема... Алька же была какая-то странная: равнодушная, злая и грустная одновременно. Разговор не клеился. Уже подъехали к дому, Валентин попросил передать привет Дмитрию. "Пусть знает, что я виделся с ней", - решил он, вдруг взбунтовавшись против сложившихся отношений, против жизни, что отнимала у него всегда Алину.
– - Дима умер четыре месяца назад, - сказала спокойным, ровным голосом Алька.
– - Извини, - растерялся Валентин.
– - Не стоит. Его все равно не вернуть.
Она повернула голову. На миг исчезло в глазах равнодушие.
– - Я теперь имею право все говорить. Знаешь, все-таки дураки мы были оба, особенно я в школе, когда скрывала свою любовь. Верила каждому слову матери. Она, кстати, жива до сих пор, ничто её не берет. Только теперь я не верю ничему, но поздно. Иногда хотелось бы начать жизнь сначала и прожить её по-другому, чтобы не было страданий, несчастий, чтобы и ты был счастлив, чтобы мы были вместе, а не прятались от всех случайных знакомых.
– - Аленький, может, встретимся?
– эти слова у мужчины вылетели непроизвольно, он не хотел их говорить.
– - Нет, - горько и решительно произнесла женщина.
– Нет! Для меня это больше невозможно. Вот так-то, Валюша.
Посидела минуту и неожиданно робко, совсем по-другому спросила:
– - Валя, можно, я поцелую тебя на прощание? И прости меня за все, за ту боль, что причинила тебе. Мы больше, наверно, не встретимся. Я так решила. Да и жизнь не благоволит... Хватит, наверно, нам боли уже...