Алька. Вольные хлеба
Шрифт:
Сколько стоил подогрев, я не помню, но это была сумма вполне бюджетная, может быть, две тысячи долларов. Всё сложилось – им разрешили тайком вывезти машины за периметр портового терминала, рванули они вечером пятницы, два выходных давали определённую фору – меньше глаз. Охрана не зафиксировала пропажу пяти микроавтобусов, в таком столпище её вряд ли кто заметил сразу, а там разберись, в какой смене произошла пропажа, но на всякий случай парни топили тысячу триста километров до границы безостановочно.
Но какой фурор произвёл Санёк, появившись на белоснежной восьмиместной
***
Наши комиссионные по договорам с предприятиями по спасению их средств на валютных счетах росли, но проблема была в том, что это всегда был какой-то ширпотреб, а нам нужны были деньги. Поначалу, поскольку опыта реализации оптом такой продукции у нас не было, мы тупо сдавали её в комиссионные магазины, чем занимались все сотрудники.
Кроме вышеперечисленного, мы начали торговать продукцией заводов России и Казахстана, пытались найти какие-то возможности заниматься инженерной тематикой, как-никак трое участников первоначального состава учредителей были кандидатами наук.
В стране стали открываться торговые биржи, места брокеров в них продавали, мы купили три. Два места по настоянию Олега Костина – на Калининградской торговой бирже и одно – на бирже «Конверсия» в Москве. Дело оказалось довольно затратным, но бесполезным. Заверения Олежки, что в Калининграде в силу его географического положения – это ж почти Европа, дела закрутятся в разы быстрее, чем в Москве, и мы просто продадим свои места втридорога, оказались полной ерундой – потеряли где-то миллион шестьсот. Биржа схлопнулась как мыльный пузырь. «Конверсия», созданная группой оборонных предприятий, вяло телепалась, что-то там удавалось продать, что-то купить, но денег, вложенных в покупку брокерского места, мы не отбили. А вот работа с брокером Московской торговой биржи Алексеем Небольсиным была продуктивной. Лёшка был парень смышлёный и шустрый, работал толково, все наши лоты продавал быстро и с нормальным наваром для нас и себя.
В целом появление биржи было делом благим: возник инструмент, позволяющий быстро реализовывать оптом любые партии различных товаров.
***
Мы закончили ремонт офиса в Орехово-Борисово, и я понял, что надо садиться за руль, позвонил другу Димке Мурзину:
– Димон, выручи.
– А что сделать надо?
– Да я сглупа решил вернуться в разряд автолюбителей.
– Машину, что ли, купил?
– Ну да.
– Какую?
– Жигуль, пятёрку.
– Понял.
– Сыкотно мне в одиночку, без опытного напарника. Я ж за рулём порядка десяти лет толком не сидел, так, намедни подкатался немного.
– Так чего ты хочешь-то? Покатать
– Не, я собираюсь завтра ехать в офис сам за рулём. Мне нужно, чтобы кто-нибудь опытный рядом посидел.
– Ну привет! Сам решил угробиться и меня заодно прихлопнуть. Совсем, что ли, наглость потерял?! У меня дети малые.
– Мне совестно, но что уж тут поделаешь? Надо.
– Кабы знал, что ты такой наглетуры с годами наберёшься, хрен бы я к тебе в свидетели на свадьбу согласился.
– Мне стыдно.
– Во сколько ты завтра собираешься из двора отъезжать?
– В восемь.
– Буду. Кровосос.
Докатились мы с Димкой без приключений, так, разок он подрулил левой рукой, подправил курс. Отдохнув немного по приезде в офисе, Димон сказал:
– Ну, ладно, мне на работу пора. Слушай, я ведь с тобой каждый день не смогу на работу кататься.
– Ну вот, началось. А я только привыкать начал, ну как же так?
– Нет, если ты, конечно, предложишь приемлемые условия: почасовая оплата – таксу я назову, – страховка, питание класса Luxury, спецодежда от Giorgio Armani, ну, ты сам понимаешь, для друга, – я не премину. Забыл добавить: доплата за вредность, само собой.
– Дима, ты говоришь обидное, почему я вредный?
– Нет, сам-то ты не очень вредный, в смысле терпимо, но работать с тобой – ты ж понимаешь… Да я и не много требую за вредность – сорок процентов к тарифу, в вечернее время – сто.
– Понял, я всё понял. Димон, тебе ж на работу надо, начальство же браниться будет. Ступай уже, дай я тебя расцелую, спасибо, увидимся.
***
Купили и расставили в помещениях офиса письменные столы и стулья, в обоих комнатах разместили по большому дивану просто для того, чтобы было не очень уж канцелярского вида. В нашей комнате перед диваном поставили журнальный столик. Появилось место для работы и переговоров.
Коллектив наш быстро вырос человек где-то до двадцати пяти, чуть меньше половины были из МВТУ, у всех, кроме водителей, было высшее образование.
***
Людмиле предложили на работе путёвку на август в подмосковный дом отдыха «Сенеж», мы решили поехать. Отдых недалеко со столицей имел для меня неоспоримое, очень важное преимущество – работа рядом. Я имел возможность позвонить в офис, или, а в случае острой необходимости, быстро подскочить на работу, в любое время, могли перезвонить мне, и мы решили – едем.
В «Сенеже» было два основных корпуса: четырёхэтажный, куда нас поместили, и трёхэтажный, стоящий в сосновом лесочке, метрах в двадцати от кромки озера. Номерок нам дали какой-то убогонький: узенькая комнатёнка с кроваткой, в торце у окна столик, пара кресел, платяной шкафчик, совмещённый санузел. Но питание было отличное, вода в Сенеже – чистейшая, на теннисных кортах пыхтели толстяки, осваивающие азы игры, и был огромный парк, по которому можно было бродить часами. В общем, мне всё понравилось. Мы купались, я играл в теннис, гуляли по парку, отдыхалось прекрасно. Сначала я позванивал в офис раз в день, потом через день, потом реже, реже. Чего трезвонить, людей от работы отвлекать?