Альковная тайна содержанки
Шрифт:
Лола вошла в просторный светлый кабинет.
За столом сидела крупная вальяжная женщина средних лет с губами неприятного, излишне красного цвета. Перед ней на столе стояло несколько больших стеклянных банок, в которых плавали, извиваясь, жирные крупные пиявки.
Повернувшись к Лоле, хозяйка кабинета облизнула губы и пропела слащавым голосом:
– Заходите, моя сладенькая! Сейчас мы вас подлечим! Сейчас мои пиявочки покушают вкусненького!
Повернувшись к банкам, она осклабилась, постучала по стеклу ярко-красным
– Цып-цып-цып, мои деточки! Обед! Обед! Кто тут у нас больше всех проголодался?
Пиявки оживились и наперегонки бросились к поверхности воды.
Памела Агафоновна раскрыла Лолину карточку и заахала:
– Ой, какой запущенный случай! Ну, ничего, мои малютки вам обязательно помогут! Вы не смотрите, что они такие маленькие, у каждой моей малютки по три челюсти, и в каждой челюсти – по триста острых зубов! Они знают свое дело! Обычно мы ставим пациентам по три пиявки, но в вашем случае можно сразу десять… вы немедленно почувствуете эффект!
Лола представила, как десять пиявок одновременно впиваются в ее кожу. Десять, и у каждой по три челюсти… и в каждой челюсти по триста зубов! Сколько же это всего? Почти десять тысяч!
– Мама! – едва слышно проговорила Лола.
– Ну, приступим… – Памела Агафоновна улыбнулась Лоле, продемонстрировав полный рот мелких острых зубов. От страха Лоле показалось, что у нее, как у пиявки, тоже три челюсти и сейчас эти челюсти вопьются в Лолино горло…
Лоле стало нехорошо. Ее замутило от страха. Она стрелой вылетела из кабинета и бросилась к двери с женским силуэтом.
Придя в себя, вернулась в регистратуру и жалобным голосом сказала сестричке:
– У Памелы Агафоновны перерыв. Может быть, я схожу пока к другому врачу?
– Можно, – сестра приветливо улыбнулась. – Мы всегда идем навстречу нашим пациентам! Сейчас как раз освободился Ли Боевич!
– Кто? – удивленно переспросила Лола.
– Ли Боевич, наш специалист по иглоукалыванию, – пояснила девушка. – Настоящий мастер!
Она сделала какую-то пометку в Лолиной карточке и закончила:
– Проходите в шестой кабинет, слева по коридору!
Лола подошла к двери шестого кабинета и на секунду задержалась перед ней. Из-за двери доносились какие-то оглушительные вопли и глухие звуки ударов.
«Что там происходит? – подумала Лола в испуге. – По-моему, там кого-то пытают!»
Тем не менее она решительно толкнула дверь и вошла в кабинет.
Прямо напротив сидел на корточках маленький тщедушный китаец неопределенного возраста, в черном шелковом халате и широких штанах. При появлении Лолы он неожиданно подпрыгнул, перевернулся в воздухе, ударил босыми пятками в потолок, издал ужасный крик и снова приземлился в прежнем положении.
Лола опасливо попятилась и оглядела кабинет китайца.
По стенам были развешаны цветные гравюры с изображениями драконов и тигров, а также схематические изображения
Наконец китаец заметил Лолу.
Он встал на ноги, низко поклонился ей, сложив маленькие ладони, и чрезвычайно учтиво проговорил:
– Изивините! Задалавствуйте! Мое низяйсее почитение!
– Что? – переспросила Лола. – А, здравствуйте, здравствуйте! Меня к вам послали на процедуры…
– Не хотите ли чаю?
– Чаю? Можно чаю!
– У-лун или бай-хуа?
– Что? – Лола окончательно растерялась.
– Изивиняюсь… чельный чай или зеленый?
– А! Лучше черный, с бергамотом…
– С белигамотом нету… – огорчился китаец.
– Ну, ладно… тогда все равно какой.
– Мозет быть, зеленый с зясмином? Мой почитенный отец Бо Лиевич осень любил зеленый с зясмином!
– Ну, пусть будет зеленый с жасмином!
Китаец отодвинул расписную ширму, подошел к оказавшемуся за ней низенькому черному столику и принялся колдовать над маленьким фарфоровым чайничком. Через минуту он с низким церемонным поклоном поставил перед Лолой золотистую чашку с прозрачным ароматным напитком:
– Позялуста! Зеленый с зясмином, как вы полосили!
Лола маленькими глотками пила чай, который действительно оказался очень вкусным, а китаец принялся тщательно готовить свои инструменты.
Из красной лакированной шкатулки он достал огромную связку удивительно длинных и острых иголок, разложил их на столе и принялся протирать какой-то темной пахучей жидкостью. При этом он что-то приговаривал по-китайски.
Лола в ужасе следила за этими приготовлениями.
«Какой все же Ленька эгоист! – думала она. – Всегда поручает мне самую тяжелую и опасную работу! Послал меня в этот центр, на страшные мучения, а сам наверняка весело проводит время с какой-нибудь вульгарной блондинкой!»
Впрочем, если бы Леня проводил время со стильной и продвинутой брюнеткой, это тоже не радовало бы его боевую подругу.
Китаец зажег металлическую спиртовку и стал нагревать иглы на пламени.
– А зачем вы накаляете иголки? – испуганно спросила Лола.
– Мой почитенный отец, господин Бо Лиевич, васегда говолил, сто надо колоть голячие иголки…
– Ой! – Лола вжалась в спинку кресла. Она представила себе, как китаец с ужасными воплями вонзает в нее длинные, раскаленные докрасна иглы, и поняла, что не переживет такие мучения. Если она хочет сохранить жизнь и рассудок – нужно немедленно спасаться!