Альковная тайна содержанки
Шрифт:
– Так все же, где двадцать седьмой дом? – прервал ее рассуждения Маркиз.
– Везет же некоторым! – вздохнула женщина. – Только все одно он не продаст, и не надейтесь… в общем, вон тот дом недостроенный видите? Хозяина посадили, так стройка-то и встала. Как раз за ним и будет двадцать седьмой!
Леня поблагодарил ее, проехал мимо недостроенного особняка и остановил машину возле покосившегося забора, за которым виднелась невзрачная, серая от непогоды избушка с торчащей над крышей кирпичной трубой. В огороде копошился сутулый
– Станислав? – окликнул его Маркиз.
Домовладелец бросил на него мрачный взгляд из-под козырька и проговорил:
– Проезжай! Проезжай по-хорошему, а то собаку спущу!
Никакой собаки поблизости не было, Леня выбрался из машины и подошел к калитке.
– Станислав, мне бы с вами поговорить надо.
– Сказано – проезжай! – хозяин угрожающе набычился. – Я свой дом не продам!
– Да я вовсе не по поводу дома! – Маркиз понизил голос. – Я вам хотел кое-какие марки показать…
– Марки? – Станислав оживился. – Так чего ж ты мне сразу-то не сказал?
– Не хотел на всю улицу кричать. Так мы что – здесь будем разговаривать или вы меня в дом пустите?
– Ну ладно, так и быть, заходи! – смилостивился хозяин и открыл калитку.
Они поднялись по рассохшемуся, давно не крашенному крыльцу и вошли в тесные сени. Хозяин сбросил с ног огромные галоши, перелез в разношенные войлочные тапки и прошел в комнату, пригласив Леню за собой.
Маркиз ожидал увидеть беспорядок и запустение, однако в этой комнате, к его удивлению, было чисто и прибрано. Дощатый пол был застелен чистыми домоткаными половиками, на круглом столе белела крахмальная скатерть, старенький комод закрывала кружевная салфетка. Казалось, Леня попал в дом не одинокого холостяка, а помешанной на чистоте старой девы.
– Ну, что за марки? – спросил хозяин, нетерпеливо потянувшись к Лениному портфелю.
Прежде чем отправиться к Станиславу, Леня заехал в филателистический магазин и купил там с десяток марок, чтобы было с чего начать разговор. Он открыл портфель и положил на стол конверт со своими покупками.
Станислава словно подменили. Он перестал суетиться, неторопливо выдвинул верхний ящик комода, достал оттуда пинцет и увеличительное стекло, точнее, старинную лупу на бронзовой ручке. Затем уселся за стол, вытряхнул на скатерть содержимое конверта и принялся разглядывать марки.
Это занятие заняло у него минут пять. Закончив, он сложил марки обратно в конверт и повернулся к Маркизу:
– Ну, «Ньяса» в хорошем состоянии, я за нее рублей пятьсот дам, а все остальное – полное барахло! Оберточную бумагу нарежь – и то дороже получится!
Леня только что заплатил за «Ньясу», желтоватую африканскую марку девятьсот десятого года, две тысячи. Все остальные действительно стоили дешевле.
– Можете взять все эти марки себе, – проговорил он, придвигаясь вместе со стулом к хозяину. – И «Ньясу»
– Тебя что – эти прислали? Из клуба? – на лице Станислава появилось подозрительное и неприязненное выражение. – Никак не хотят в покое меня оставить? Проваливай, пока цел! И передай дружкам своим, что я жив-здоров и еще их всех похороню!
– Никто меня к вам не посылал! – заверил Маркиз хозяина. – Я к вам как к лучшему специалисту обратился… думал, вы меня просветите, советом поможете…
– Советом! – передразнил его Станислав. – Это раньше у нас была Страна советов, а теперь каждый за себя!
– Да я готов оплатить вашу консультацию! – поспешил Маркиз. – Заплачу, сколько скажете…
– Тоже, нашел советчика!.. – проворчал Станислав.
Леня понял, что слухи о его отвратительном, неуживчивом характере вполне соответствуют действительности.
Он хотел еще что-то сказать скандальному хозяину, но тот вдруг повернулся к окну.
Маркиз проследил за его взглядом и увидел возле калитки высокого, сутулого мужчину в куртке с капюшоном.
Хотя капюшон закрывал его голову и даже часть лица, Леня сразу узнал в нем бритоголового типа из медицинского центра «Авиценна», того самого, который убил брюнетку в лифте «Райского сада».
– Проваливай! – Станислав неожиданно вскочил и заметался по комнате. – Вот, не хотел тебя впускать… надо же, какая незадача… не хотел, чтобы он с кем-то встречался… выходи отсюда… – и хозяин принялся подталкивать Леню к маленькой дверке в глубине комнаты.
– Открывай, хозяин! – донесся с улицы хриплый голос. – Я знаю, что ты дома!
Станислав распахнул дверку и буквально втолкнул в нее Маркиза, неприязненно пробормотав:
– Уходи, уходи! Там тропка через огород… дальше будет лаз на улицу…
Маркиз не стал сопротивляться. Он послушно пригнулся и нырнул в тесное полутемное помещение – пристроенный к дому чулан или кладовку, откуда имелся выход на зады участка. Однако, когда Станислав захлопнул за ним дверцу чулана, Леня не вышел на огород, а прильнул к неплотно закрытой дверце и через щель заглянул в помещение.
Входная дверь распахнулась, и хозяин вернулся в комнату в сопровождении сутулого гостя. Тот откинул капюшон, и Маркиз увидел бритую наголо голову и оттопыренные уши Дракулы.
– Как жизнь? – осведомился бритоголовый, потирая руки и оглядывая интерьер. – Все один кукуешь? Не женился? – и он разразился неприятным каркающим смехом.
– На черта мне эта жена! – раздраженным плаксивым голосом отозвался Станислав. – От этих баб одни неприятности! Была у меня жена, так при разводе как липку ободрала!
– Это ты верно говоришь, что от баб одни неприятности, – проговорил Дракула, понизив голос. – Кстати, моя-то подруга к тебе на днях заходила?
– А то ты не знаешь! – вскинулся Станислав. – Заходила и марку приносила… фальшивку, между прочим!