Альковные секреты шеф-поваров
Шрифт:
— Ну что ж!— энергично сказал Кен Рэдден.— Увидимся, когда поправишься.
О поправке, однако, речь пока не шла. На протяжении следующих трех недель Брайан Кибби только и делал, что болтался по разномастным больницам. Вертелась бесконечная карусель белых халатов, озабоченных лиц, мудреных анализов… Диагнозы ставились самые невообразимые: неизвестный вирус, болезнь Крона, редкая форма рака, метаболические расстройства, даже шизофрения. На самом деле медицина просто зашла в тупик.
И все-таки Кибби отказывался сдаваться.
Кибби штудировал дневники отца не менее скрупулезно, чем это делала Джойс, хотя и не так открыто — он по-прежнему не хотел, чтобы их прочла сестра. Кэролайн тем временем пила практически ежедневно, становясь от этого замкнутой и угрюмой, под стать абсолютно трезвому брату. Болезнь, однако, сделала Кибби эгоистом: он почти не интересовался поведением сестры.
В дверь постучали; Брайан с трудом поднялся и отпер замок — только чтобы увидеть спины двух убегающих со смехом мальчишек.
Вот же хулиганы…
Он вздохнул и вернулся к прерванному чтению. Дневники Кита Кибби, помимо признаний в любви, содержали педантичные разборы прочитанных книг. Для Брайана это было открытием: он понятия не имел об отцовском увлечении литературой. Наиболее пространных отзывов удостоились «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Луиса Стивенсона. Брайан между тем ни разу не видел отца читающим что-либо, кроме вечерней газеты. Видимо, в силу неясных причин Кит Кибби не хотел посвящать семью в эту часть своей жизни.
Брайан принялся было читать упомянутые в дневниках романы, однако не смог осилить ни одного: истории казались ему сухими и мрачными, навевали головную боль. Он вернулся к любимым видеоиграм, а спортзал забросил — слишком утомительно, да и бесполезно.
Однажды вечером Брайан сидел в кресле в гостиной, сипло дыша. Они с матерью смотрели сериал «Улица Коронации». Каждый хриплый вздох сына ножом вонзался в сердце Джойс. Она покосилась на него с усталым сочувствием.
— Ты ведь не стал бы от меня скрывать, что пьешь? А, сынок?
— Конечно, не стал бы, ма!— простонал Брайан в отчаянии.— Я не пью, сколько можно повторять! Когда мне пить? Я целый день или на работе, или по больницам мотаюсь.
— Прости, сынок,— вздохнула Джойс. Ее беспокойство было объяснимо: она уже несколько раз замечала, что от дочери пахнет спиртным.— Я просто хотела… Ты всегда можешь мне довериться.
— Да, ма, я знаю,— мягко ответил Кибби. И после минутного молчания сказал: — Знаешь, эти американцы, которые к нам приходят… ну, миссионеры…
— Да, Элдэр Клинтон и Элдэр Эллен. Они из Техаса, от Новой церкви апостолов
— Им ведь запрещается пить, да? Ну и это… с девушками…
— Верно, они совсем не пьют! А про остальное даже речи нет… Пока не женятся, конечно,— вдохновенно сказала Джойс. Она полагала «Современную Библию» чушью, а ее авторов — еретиками и лжепророками, однако жесткий моральный кодекс последователей Новой церкви не мог не заслуживать уважения.
— Но они ведь молодые. Наверное, их одолевают… э-э… желания.
— Конечно, как и всех!— ответила Джойс.— Для этого нам и дается вера, сынок! Надо почаще ходить в церковь. Тогда будет легче бороться с соблазнами.
Брайану Кибби хотелось услышать совсем не это. Вскоре он столкнулся с новой дилеммой. Во время обеденного перерыва, сидя в кафетерии и ковыряя пресный салат, он уныло размышлял, что его все неудержимее тянет на сладкое и жирное. А живот между тем уже выплескивался через ремень.
— Не могу понять, от чего я так страшно растолстел!— воскликнул он с отчаянием.
Шеннон принялась его утешать: это временное явление, связано с возрастом, скоро пройдет… Кибби угрюмо кивал и с завистью поглядывал на стройного и подтянутого Дэнни Скиннера, с аппетитом поглощавшего обильный обед. Коварный злодей в последние дни вел себя чуть ли не дружелюбно, по крайней мере с виду.
— Просто несправедливо!— пробурчал Брайан.— Некоторые вон жрут как кони и пьют как рыбы, а ни грамма не толстеют.
— А у них метаболизм хороший,— осклабился Скиннер. И посмотрел, облизнувшись, на буфетную стойку.— Пожалуй, возьму еще кусочек глазированного пудинга. Такая вкуснятина!
18. Бар «У Рика»
Энн — это, конечно, хорошо. Но Маффи — было в ней что-то… Кибби, тяжело сопя, подцепил курсором свою иконку и затащил в амбар. Курам требовалось подсыпать зерна. Глаза чесались и горели, однако от экрана его было не оттащить: чем глубже он погружался в игру, тем тише и незаметнее делалась болезнь. Он даже боялся — до дрожи в желудке,— что его ненароком прервут. Впрочем, у этих страхов были и практические причины: Кибби хотелось побыть с Маффи наедине.
Надо осторожненько… Я ведь не на чердаке. Да еще миссионеры опять приперлись. Сидят внизу…
У него уже набралось внушительное стадо, и в банке на счету лежали деньжата. Самое время жениться. С Маффи он общался больше, чем с остальными девушками. Она у всех пользовалась популярностью, в интернете только о ней и говорили.
12.05.2004, 7:15
ХМ-1 Любовник
Статус: ветеран
Маффи лучше всех, мужики! Такая симпотная, классная! В первой игре я женился на Энн, потому что она мне дала фиолетовое сердечко. Но Маффи… Эх, лучше не заводите меня! Такая кисочка!