Аллигат 2
Шрифт:
— Те самые закладные листы на шесть тысяч фунтов стерлингов, о которых вы говорили. В банке Англии подтвердили их истинность. При попытке их обналичить были задержаны мужчина и женщина, вызвавшие своим внешним видом и поведением подозрение у служащего банка. Они утверждают, что в канале недалеко от причала Святого Георгия выловили утопленника с ножевыми ранами. В кармане его сюртука были найдены бумаги на имя Джекоба Чандлера, а в подкладке обнаружились зашитыми закладные листы. Эти двое указали, где закопали тело утопшего. Скорее всего, его ранили на пароходе. Он успел прыгнуть в воду, но раны оказались смертельными. До берега он не доплыл. Кто и за что
Граф молчал. Его глаза остановились на бумагах, подрагивающих в руках сыщика.
— И это ещё не всё, — блестя глазами, продолжил Ларкинз. — Удалось выяснить, что Пегги Фармер — погибшая хозяйка сгоревшего дома — была сожительницей утопшего. Улавливаете мою мысль, лорд Малгри?
Он замер в ожидании поощрения к дальнейшему повествованию. Не дождавшись, заговорил громче:
— Соседки Пегги Фармер утверждали, что Джекоб Чандлер отбыл в Америку. Сочли странным поведение мужчины, поскольку он и Пегги Фармер собирались отбыть туда вместе и не так скоро. Я проверил — имя утопшего значится в списках пассажиров судна, отправившегося в Бостон 28 апреля, накануне Пасхи. Более того, — уверенно говорил сыщик, — я выяснил, что эта пара давно промышляла обманом доверчивых граждан, приехавших в Лондон в поисках работы и жилья. Женщина играла роль хозяйки съёмных комнат, а мужчина под видом кучера привозил с вокзалов постояльцев, польстившихся на недорогое жильё. Дом и в самом деле находится в неудобном месте. Рядом подземка и сточные каналы. Поэтому заниженная стоимость комнат подозрительной не казалась. Видимо, виконтесса тоже стала жертвой этих мошенников. Теперь понятно, почему она осталась в Лондоне — её обобрали. У неё при себе нет ни цента.
— Ей грозила смерть? — потирал Мартин грудь. В районе сердца щемило.
Акерли демонстрировал предельную собранность:
— Не думаю. Целью преступников было завладеть закладными листами. Ну и тем, что ещё было ценного у леди Хардинг и второй постоялицы. По моей версии хозяйка съёмных комнат находила предлог, чтобы в спешном порядке на некоторое время покинуть дом. В нём оставались беззащитные жильцы. В одну из ночей их грабит кучер, оставаясь неузнанным. Хозяйка возвращается и, если жильцы ещё не сбежали, узнаёт о несчастье. Она ни при чём. Более того, она принимает посильное участие в дальнейшей судьбе своих жертв, помогая им на первых порах чем может, вызывая благодарность. Только в этот раз сожитель решил обокрасть и свою подельницу. Свершив злодеяние, он быстро отбывает в Америку. А там — догоняй ветер в поле. Уж не знаю, Пегги Фармер сразу поняла, что стала жертвой своего же подельника или не успела.
Ларкинз замолчал и посмотрел в окно. Через минуту он услышал:
— Надеюсь мне не нужно вам говорить, что барон Барт Спарроу пока не должен знать о закладных листах.
Сыщик отрицательно качнул головой:
— Я обязан вернуть ему листы. Так требует закон.
— В таком случае барон убедится, что виконтесса не уехала и сосредоточится на её поисках в Лондоне. Вы понимаете, что сие значит?
Ларкинз не понимал:
— Если вернуть барону закладные листы, он отступится от поисков женщины. Разве не именно они вынудили его искать её? Их необходимо отдать ему уже сегодня.
— Хорошо, — вдруг согласился Мартин. — Отвезите листы леди Стакей. Пусть она вернёт их ему, убедив, что они нашлись в доме.
На вопросительный взгляд сыщика нетерпеливо пояснил:
— Так бывает: упали за спинку софы, залетели под неё, прислуга прихватила
— Задержать его и препроводить под стражу? Я вас правильно понял?
— Под любым предлогом. Чем быстрее, тем лучше, — глянул в глаза мужчине.
Желание Стэнли найти барона Спарроу и убить за клевету вынуждало графа действовать быстро и вразрез с его принципами. Пока сын будет требовать от негодяя удовлетворения за оскорбление чести виконтессы, тот, не задумываясь, нанесёт ему удар в спину.
— Пока ничего подозрительного с его стороны нет. Мои люди следят за ним, — отозвался сыщик. — Он почти не выходит из съёмных апартаментов. Бывает, допоздна бесцельно бродит по улицам и переулкам. Один раз наведался в банк Лондона и один раз заехал на морской вокзал. Обменял ранее купленные билеты в Китай на ближайшую дату.
— Когда состоится отплытие парохода? — насторожился Мартин.
— Через десять дней.
— Вы сказали «билеты»? Он едет не один?
— Речь шла о четырёх пассажирах.
Мартин не нашёлся, что сказать. Если бы было три билета, он мог бы предположить наём служанки для леди. А четыре… На ум ничего не шло. Разве что:
— Он что-то придумал и уверен в скором успехе.
— Не обязательно. Можно ещё раз поменять билеты. Конечно, ему придётся оплатить связанные с этим солидные издержки, но, видимо, барона такая мелочь не заботит.
— Вы что-нибудь прояснили с портретом незнакомки? — тихо спросил Мартин.
— Ничего.
— Оставьте. Ни леди Саманта Роулей, ни её брат её не знают. Леди Стакей уверена, что женщина на портрете — подруга леди Хардинг по пансиону, живёт во Франции. Теперь поговорим о самой леди. Двух женщин с ребёнком найти будет несложно. Так?
— Но и скорого результата не ждите, — упредил графа Акерли. — Понятно, почему женщины съехали так быстро. Оставаться в большом доме, где они подверглись нападению, тяжело. А они, похоже, сдружились и нуждаются в средствах к жизни. Как думаете, леди сможет устроиться на работу гувернанткой или пойти в компаньонки?
— Без протекции и рекомендаций её никто не возьмёт. К тому же виконтесса слишком известная особа, чтобы остаться незамеченной, даже если найдётся желающий дать ей работу.
— Она покинет Лондон и уедет туда, где её никто не знает, — уточнил сыщик. — Вопрос времени. Как только у неё появится нужная сумма…
— Надеюсь, вы очень скоро порадуете меня положительным результатом, — перебил его граф.
Ларкинз в этом очень сомневался. Не сдержался:
— Хочу вам заметить, что леди Хардинг ведёт себя слишком уж не по-светски.
— Что? — отстранился Мартин от мужчины, прожигая его горящим взором.
— Я не то имел в виду, ваше сиятельство, — притих тот. — По моему разумению, женщина, родившаяся и живущая в роскоши, пользующаяся услугами горничных и слуг, должна вести себя несколько иначе. Она не знает, что такое нужда и не умеет экономить. В конце концов, она привыкла находиться за спиной мужа и люди, которые её могут сейчас окружать, должны вызывать в ней если не страх, то чувство отторжения. Я понятно выражаюсь?