Альма-матер
Шрифт:
– Ты с темы-то не соскакивай. Встречаемся сегодня или нет?
– Слушай, ну это так неожиданно. Надо же подготовиться. Может, завтра?
– А ты как готовится-то собрался? Бальное платье гладить будешь? Просто пообедаем и всё.
– А коньячку выпьем?
– Выпьем по чуть-чуть.
– А где?
– Я придумаю и напишу тебе адрес.
– Во сколько встречаемся? В четыре?
– Да, в четыре.
– Столик закажешь?
– Закажу. Только ты не опаздывай.
– До встречи, камрада!
Кирилл Эдуардович быстро нашёл в интернете сайт ресторана
Очередная лекция была посвящена установлению доверительных контактов между журналистами и ньюсмейкерами.
– Нередко рабочие отношения перерастают в приятельские и даже дружеские, – рассказывал Кирилл Эдуардович. – И тогда общение происходит не только на пресс-конференциях или в кабинетах, но и в ресторанах, в самолетах, при самых разных обстоятельствах. И, конечно, откровенность таких неформальных бесед возрастает многократно, поэтому настоящий журналист всегда знает больше, чем может сказать вслух.
– Это значит, что у нас есть цензура? – спросил один из студентов.
– У меня в аудитории цензуры нет, – отшутился Кирилл Эдуардович.
– Поэтому мы можем задавать вам любые вопросы? – поинтересовалась Вика.
– Попробуйте, – Кирилл Эдуардович засунул руки в карманы брюк.
– Вы сказали, – Вика решила не откладывать, – что рабочие отношения нередко становятся дружескими.
– Сказал.
– А как у журналистов складывается с противоположным полом? Или вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?
Несколько человек засмеялись.
– Не очень, – честно признался Кирилл Эдуардович.
– И как же быть? – Вика улыбалась ему с четвёртого ряда, который был почти на одном уровне с лицом стоявшего перед студентами преподавателя.
– Вы хотите узнать, случались ли у меня служебные романы?
– Хотим! – подтвердила Вика.
– Да, – Кирилл Эдуардович спокойно улыбался. – И я об этом ничуть не жалею. А теперь давайте вернемся к теме…
На этой лекции Кирилл Эдуардович впервые почувствовал, что получает удовольствие от общения со студентами. Нервозность первых занятий проходила, он видел заинтересованность своих слушателей и начинал предугадывать, в каком месте они засмеются, где задумаются или поспорят. И это позволяло ему управлять коллективными эмоциями, делая общение живым, но не панибратским. Единое лицо аудитории без всяких индивидуальных черт, смотревшее на него в самом начале, теперь все больше распадалось на отдельные личности, которые он узнавал, с которыми шутил или дискутировал.
Но прав был друг Миша, одно лицо вызывало у Кирилла Эдуардовича особые эмоции. Он старался не смотреть на Аню, но постоянно замечал, что она засмеялась, нахмурилась и стала серьёзной, поднесла кончик ручки к губам. И он испытывал щемящее чувство, которое доставляло давно забытую горьковато-грустную радость.
Иногда они на мгновение встречались взглядами, и тогда по его телу пробегали толпы мурашек, а дыхание сбивалось, и он вынужден был маскировать этот прыжок в пропасть лёгким покашливанием. Она была совершенно не похожа на его студенческие влюблённости,
– Про архитектурную загадку не забыли? – спросил Кирилл Эдуардович в конце лекции.
– Не забыли! И даже отгадали! – раздались сразу несколько голосов, и её голос прозвучал среди них особой ноткой.
– И в чём же там дело? – теперь он, не отрываясь, смотрел на Анну.
– Давайте я расскажу, – Аня поднялась и заговорила громче обычного, чтобы заглушить остальных. – Мы долго не могли понять, но потом всё-таки догадались. – Она сделала крошечную паузу. – Эти лестничные проёмы разные по ширине!
– Правильно, – подтвердил Кирилл Эдуардович.
– Но это ещё не всё. – Она уперлась руками в парту. – Чтобы эта разница в размерах была не так заметна, архитектор сделал в стенах узкого прохода небольшие полукруглые ниши, которые его как будто расширили и почти стёрли визуальные различия.
– Молодцы! – Кирилл Эдуардович улыбался. – С наблюдательностью у вас всё в порядке!
– Не ожидали? – Аня села на место, но продолжала смотреть на лектора.
– Ну почему же? Мне нравятся серьёзные соперники.
– Но это наше общее открытие, – сказала девушка в круглых очках. – А вы обещали снисхождение на зачёте!
– Я помню!
– А загадайте ещё что-нибудь, – девушка сняла очки, и её глаза сделались совсем маленькими.
– А не надоело?
– Пока нет.
– Или все секреты уже закончились? – спросила Аня, делая вид, что не замечает, как смотрит на неё Вика.
– Нет, конечно, – усмехнулся Кирилл Эдуардович.
На всех этажах зазвенел резкий звонок. Лекция закончилась.
– Не поверите, но несколько десятилетий назад, – Кирилл Эдуардович показывал на изящный фонтан в нише стены главной аудитории, – чаша этого фонтанчика служила мусорной урной.
– Не может быть! – удивился кто-то.
– Может, к сожалению. Вам предстоит догадаться, как такое могло быть. Только на этот раз давайте сделаем это расследование индивидуальным. Кто догадается первым, пусть скинет мне свою версию. А победителю я…
– Поставите зачет автоматом? – перебила Вика, стоявшая ближе всех к Кириллу Эдуардовичу.
– Победителю я расскажу связанную с этим историю, за которую меня могли выгнать из универа.
– А мы телефона вашего не знаем, – сказал парень с маленькой сережкой в мочке левого уха.
– Так запишите.
Студенты расходились. Кирилл Эдуардович смотрел на стройную фигурку Ани, которая вместе со своей подругой шла в сторону столовой. Перед самой лестницей Вика неожиданно оглянулась и заметила его замечтавшийся взгляд, который он отвёл слишком поздно.
Через двадцать минут начиналось совещание преподавательского коллектива, куда, несмотря на внештатный статус, пригласили и Кирилла Эдуардовича. Он поднялся на второй этаж, зашёл в круглый зал с высокими, украшенными лепниной потолками и остановился у дверей. Много лет назад именно здесь прежний ректор предложил перейти на филфак, изменив этим его судьбу.