Альманах Felis №002: Лики Войны
Шрифт:
– Кто это говорит?
Вместо ответа Соня покосилась на шагавшего поодаль позади неё старшего лейтенанта.
– А, ну этот, чёрт, он всё знает, – засмеялись девушки.
Поднялись и, похватав вёдра, бидоны, котелки – всю тару, что была в их распоряжении, отправились к, протекавшей неподалёку, реке за водой.
– Представляете? К часам моим прицепился, – жаловалась по дороге Соня.
По каменистой тропе они спускались к берегу звенящей безымянной речушки, одной из множества, отдающей всю без
– Неужели только к часам? – посмеивались подружки.
Пришли к реке. Вскрикивая, зачёрпывали ладошками обжигающе ледяную воду, пили её сами, набирали в вёдра, и привычные к работе, проворно несли в гору к поезду, спускались за новой порцией.
– Осторожней, девушки, – пришёл на берег реки и Сивцов. – Не свалитесь. Река тут быстрая, в озеро утащит, а там глубина.
– А неужто, не спасёте, товарищ старший лейтенант? – заулыбались девушки, – Плавать не умеете? Или холода боитесь?
– А пойдёмте к озеру, – покосившись на лейтенанта, позвала девушек неугомонная Соня, – Из самого Байкала воды зачерпнем. Ведь когда ещё здесь побывать доведётся?
– Вечно ты выдумаешь, Сонька. Далеко уж больно спускаться...
– Вода зато, говорят, там такая прозрачная! Видно самое дно и всех рыб до одной.
Махнув рукой, она, ловко ступая по камням обутыми в хромовые сапожки ногами, стала легко, словно порхая, спускаться в сторону от места впадения реки, к самому берегу озера. Пройдя часть пути, оглянулась. Никто из девушек за ней не пошёл. И только Сивцов, смотря ей вслед, нахмурился, казалось, сильнее обычного. А пускай себе сердится, если ему охота. На “губу” он её уже всё равно не посадит.
В этом месте берег Байкала был каменистым, обрывистым, удобного подступа к воде не было. Нужно было наклоняться далеко вперёд или вовсе ложиться на камень, чтобы достать поверхность воды. По-хорошему и не лезть бы сюда, но не давало покоя какое-то возникшее внутри озорное чувство. К тому же вода в озере была и правда необыкновенно красива. Вдаль смотреть, цвета синего с зелёноватым оттенком, пронизанная янтарными лучами солнца, а вблизи необыкновенно прозрачная. На дне казалось, виден был каждый камешек, и все вместе они складывались в причудливую цветную мозаику.
Некоторое время Соня заворожено смотрела в глубину, ощущая мгновениями приступы головокружения. Как глубоко здесь! Из огромной глубины, вздымались камни, чуть ли не целые скалы. Упадёшь туда, словно в пропасть. Девушка раскинула руки, как будто хотела полететь, или же обнять всю эту красоту, всё озеро целиком. Ох, как здесь хорошо! Привольно. И не то, чтобы дом, но необыкновенно хорошо, особенно после чужой жаркой и засушливой Маньчжурии. Непременно захотелось достать до этой чудесной живой воды, ощутить, запомнить на всю жизнь её прикосновение.
Опёршись
– Нет, нет, – вскрикнула Соня, подаваясь назад и тщетно пытаясь поймать падавшие часы в ладонь.
– Бульк, – произнёс драгоценный механизм, исчезая в головокружительных глубинах подобно сказочной золотой рыбке.
Подхваченные сильным подводным течением часы закружились и поплыли куда-то в сторону. Поймав погруженный в воду луч солнца в последний раз, на прощание подмигнул ей перламутровый циферблат.
– Ой, – заплакала Соня, вскакивая на ноги и не зная, как ей теперь быть.
В отчаянии прошла несколько быстрых шагов по берегу, в ту сторону, куда относило часы. Что делать? Умела бы плавать, бросилась следом. Прыгнуть? Может и прыгнула бы, но тут сверху послышался шум осыпающихся камней под чьими-то торопливо скользящими по склону ногами. Повернувшись, Соня заметила спешащего к ней Сивцова.
– Эй, старшина! Ты что? Так наклонилась, я уж подумал, грохнется в воду, – он осёкся, заметив слёзы у неё на лице, – Почему плачешь? Ударилась?
– Нет, – всхлипывая, она проглатывала слёзы и ладошкой пыталась преградить этот ещё один, неудержимо вливающийся в Байкал поток, – Ча-сы!
– Что? Упали?
– Да, – закивала она головой.
Он подошёл на край берега, посмотрел вниз и присвистнул.
– Глубина… Метров тридцать.
Соня всхлипнула громче. Сивцов скосил на неё чёрный глаз и начал вдруг, снимать сапоги, поддевая один пяткой другого, и одновременно стаскивать через голову гимнастёрку.
– Да вы, что, – опомнилась Соня, увидев перед собой смуглую мускулистую спину, посечённую во многих местах белёсыми шрамами, – Глубоко… И холодно... Да их течением в сторону отнесло…
– Отвернись, лучше, – скомандовал лейтенант, принимаясь за штаны, и едва Соня успела повернуть голову, как послышался громкий всплеск и до неё долетели холодные брызги.
Посмотрев вниз, в прозрачной воде увидела двигавшееся, словно огромная рыбина длинное гибкое тело старшего лейтенанта. Ну и чего, спрашивается, нужно было ей отворачиваться, раз всё и так видно? Хорошо он хоть трусы на себе оставил. Ох! Соня покраснела своим мыслям. Тем временем политрук вынырнул, жадно хватая воздух.