Альманах «СовременникЪ» №6(26) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова)
Шрифт:
Приложение к журналу «Российский колокол» Московской городской организации Союза писателей России,
Литературный центр Петра Проскурина
Издается с 2019 года
Предисловие
Празднование
Мы привыкли смотреть на мир как на что-то обыденное и привычное, поэтому не замечаем происходящих вокруг странностей и тех чудес, которые преподносит нам жизнь.
Но «чудо» не просто так созвучно с «чудовищем», и потому далеко не все они добрые. Иногда можно рассмотреть что-то такое, что неприятно или даже страшно знать, но все-таки стоит. Кто предупрежден, тот… не то чтобы вооружен, но, скорее, защищен разумным опасением или умением посмеяться над неприглядным. Булгаков владел и тем и другим искусством, и приятно признавать, что есть писатели, которые в этом следуют за ним.
И все же есть другие чудеса. Они радуют, учат, врачуют душу, а иногда спасают – буквально от смерти или чего-то худшего. Они могут быть предназначены для одного человека или принадлежать всему человечеству, всем, кто будет готов их воспринять. Сбереженная память о них – и сама по себе чудо, равно как и возможность ею поделиться, чтобы ощутить отклик. Ведь от этой постоянной передачи сквозь страны и века они не только не истираются и не тускнеют, но словно бы сияют еще чище.
И, наконец, есть чудеса, которые каждый человек носит в своей душе, но не всегда готов открыть даже себе самому, не говоря уже о других. Это чудеса восприятия, понимания и постижения, когда жизнь поворачивается особой, новой стороной, играет необычными красками, которые придает ей Слово.
И это чудо Слова уже нельзя забыть, оно пребывает с писателем и после того, как он поставил последнюю точку, а с читателем – когда он закроет книгу, сохранив впечатления о ней.
Хотите в этом убедиться? Тогда приятного чтения.
Ольга Вологодская
Родилась 13 августа 1970 года в Вологодской области. Выросла и окончила школу в Костромской области, с. Павино. С 1988 года живёт в Крыму. Окончила Симферопольский государственный университет по специальности «история».
Всегда много читала, не думала, что начнёт писать сама. Но однажды дала слово сыну, что издаст книгу детских сказок, тех самых, что сочиняла по ночам. Так началась её история как писателя. В 45 лет.
С 2020 г. – член Интернационального Союза писателей и Союза писателей Республики Крым. В 2021 г. окончила курсы им. Чехова при Интернациональном Союзе писателей. Считает важным для себя овладевать литературным мастерством и дальше.
Печаталась в сборниках «Современник», «Российский колокол», «Ковчег-Крым», крымско-татарской газете «Къырым».
В «Современнике», посвящённом Булгакову, представляет первые работы для взрослых.
Приговор по Шекспиру
Те смельчаки, что
Всё началось по вине профессора литературы и психологии Андрея Рассказова. Миллионы гадали (кто на кофейной гуще, кто на облаках), отчего профессора в жёлтый дом не умыкнули подобно всем его предшественникам. История не могла припомнить столь длительного процесса аутодафе. Одни поговаривали, что мэр решил развлечь публику, вторые утверждали, что это пиар винтажной прессы, третьи так и вовсе одичали – кричали на всех сайтах о торжестве книгомании, прославляли в соцсетях честное правосудие и даже объявили начало новой эпохи Вырождения. Одно было ясно и не подлежало сомнению: Андрея Рассказова судили шесть месяцев и сегодня ему наконец объявят приговор.
В зал суда допустили лишь самых именитых графоманов и кропателей. Кондиционер зашипел на рассвете, и важные лица потели в разноцветных шелках, сидя на жёстких неудобных стульях в надежде на скорый вердикт судьи.
– Встать, суд идёт!
«Лишь эта фраза не меняется столетиями», – подумал Андрей, разглядывая лицо судьи.
Он не боялся, что тот поймает его за этим занятием. Судью можно рассматривать, гипнотизировать, строить ему рожи, тот всё равно на профессора не взглянет. За шесть месяцев – ни разу. Поразительная шлифовка. Куда угодно – только не на подсудимого. На свидетелей, обвинителя, охранников, паутину, застрявшую в облупленных углах. Конечно. Потолки пять метров высотой, вот и вьют себе домишки паучишки. Раз в год уборщик притаскивает шаткую стремянку и, кряхтя, взбирается на неё, чтобы веником смахнуть святые жилища пауков.
Судья включил тонкий сенсор на панели стола и кивнул главному обвинителю.
Тот суховато кашлянул, покрутил пол каблуком лакированной синей туфли и триумфально выкрикнул:
– Вызывается свидетель Шёлковое Перо.
Судья поморщился от цокота металлических набоек. На свидетельский стул церемониально воссела тощая дама в розовом. «Барби 60».
– Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме голой правды.
– «Голой» – это лишнее, – поправил судья.
Зал хохотнул – развлечение. Свидетельница поправила шляпку и посмотрела на главного обвинителя. Он ободряюще кивнул ей. Дама успокоилась.
Главный обвинитель был краток. А как ему хотелось блеснуть в последний день. Чёртов кондиционер.
«Нет ли здесь чужого умысла?» – мелькнула мысль перед началом опроса.
– Скажите, что вы слышали, стоя под дверью аудитории, где профессор Рассказов читал лекции?
Дама в розовом приосанилась, её кривой палец с напяленным на него огромным перстнем с кровавым камнем ткнул в Андрея Рассказова:
– Свидетельствую, что лично слышала, как подсудимый заставлял несчастных студентов, этих неоперившихся птенчиков, изучать мерзкие, толстые, извращённые текстики Достоевского.
– Ах, – прошелестело по залу.
– Толстого, – продолжила дама.
– Ах, ах, какой ужас.
– Льва Толстого, – уточнила свидетельница.
– Не может быть. Ух, вы слышали, даже не Алексея, а Льва, вы подумайте, какое иезуитство, – лиловые, голубые и жёлтые шляпки запрыгали в возмущении.
– Кафку, – продолжала перечень тощая дама в розовом, подглядывая в бумажку, запрятанную в широком рукаве.
– Ох, мне плохо, Вафку, – простонала фиолетовая дама в первом ряду. – Откройте окно, мы задыхаемся.