Альманах 'Удивительный космос'

Булычев Кир

– Альманах уже вышел бы. Все готово. Даже Баков бумагу дал. Но случилось непредвиденное осложнение. Плагиат. Два рассказа на один сюжет.

– Ой!
– сказала Кирочка Ткаченко.

– Оба списали, - категорически заявила Снежина.
– Взяли рассказ Чехова и поменяли действующих лиц.

– И близкое совпадение?

– Нет, - сказал Павлыш.
– Но достаточное. Рассказы короткие. Я прочту.

Десять минут прошли в молчании. Слушали. Потом зашевелились, заспорили, плагиат ли это. Бауэр потребовал, чтобы

авторы назвали себя. Сознались, кто у кого списывал.

– Второй рассказ капитан написал, - сказал Малыш.
– Мы его манеру знаем: "Помню, у нас в училище..." А я писал гипотезу. Чего скрывать...

– Нет, - сказал от дверей Загребин, подошедший незаметно и слышавший спор.
– Я вообще рассказа не писал. Хотел было, но не собрался; Признаюсь, в устном виде эту историю рассказывал. Может быть, и не один раз.

– Я сам слышал, - сказал Бауэр.
– И точно, как записано во втором рассказе.

– Я ее и записала, - сказала вдруг Кирочка Ткаченко.
– Но я не списывала. Мы же договорились, что фольклор, и мне стало жалко, что такая чудесная история пропадет.

– Так, положение проясняется, - сказал Павлыш тоном сурового судьи. Ну, а кто же обработал сюжет в духе народной сказки?

Никто не сознался. Потом Загребин сказал:

– Рассказы-то разные. Кончаются по-разному. Может, оставим в альманахе?

– Оставим, - согласился Бауэр.
– А девизы раскрывать не будем?

– Нет, - сказал Павлыш.
– Договорились так договорились.

Павлышу не хотелось ставить подпись под рассказом, потому что неизвестно еще было, как отнесется к нему Снежина. Кроме того, у него появилось одно подозрение: оправдайся оно, идея альманаха потерпит сокрушительное фиаско и Павлыш станет посмешищем экипажа. Подозрение надо было проверить.

12

На следующий день Павлыш собственноручно разнес по каютам готовый, переплетенный альманах. На обложке был изображен диск "Сегежи" среди звезд и планет. Альманах назывался "Удивительный космос".

Закончив труд, Павлыш спустился в кают-компанию и приготовился принимать поздравления.

Первой его разыскала Снежина.

– На Памир полетел?
– спросила она.

– Кто полетел?
– удивился Павлыш.

– Глаза у тебя бесстыжие!
– сказала Снежина.
– Ты же все сделал, чтобы сомнений не оставалось: ты автор. А я в глупом положении. Хоть бы имена сменил.

– Пойми, Снежка, - сказал Павлыш, - это рассказ, художественное произведение. Зачем принимать всерьез? Много Снежин на свете.

– Ага, сознался, - сказала Снежина.
– Я теперь ужинать не приду. Не хочу, чтобы надо мной смеялись.

– Да если будут смеяться, то не над тобой, а надо мной.

– Твоего имени нет, а мое большими буквами. Сейчас разревусь.

Но Снежина не успела выполнить угрозу. Вошел Баков. Он был в гневе. Усы топорщились, как у кота, чуб приподнялся, как грива

разъяренного тигра.

– Доктор Павлыш, - сказал он, - вы украли вместе с Пановой сигнальную капсулу или устраиваете ложную панику на борту?

– А что?
– спросил Павлыш.

– Я проверил все капсулы. Они на месте.

– Ну и замечательно, - сказал Павлыш.
– Но почему вы обращаетесь ко мне?

– Вот видишь, - сказала Снежина. И ушла из кают-компании.

– Вы имеете в виду рассказ?
– спросил Павлыш, провожая глазами Снежину.

– Именно его, ваш рассказ.

– Но почему мой?

– Ясно, что ваш, - сказал Баков.

– Это безобразие, - сказала, вбегая, Кирочка.
– Что за ужасы ты, Слава, печатаешь?

– Ох!
– сказал Павлыш.
– И ты недовольна? Какие ужасы?

– Про уничтожение зверей. На Муне. Литература должна воспитывать людей, учить их добру.

– И иногда предупреждать, - сказал Павлыш. Встал и направился к двери.

– Ты куда?
– возмутилась Кирочка.
– Это не разговор. Вообще тебе убийства понравились. И Красную Шапочку, то есть Синюю Бороду, тоже убил.

Павлыш уже не слышал. Из-за угла коридора выскочил Малыш.

– Послушай, Слава, - сказал он.

– Ты тоже недоволен?
– спросил Павлыш.

– Нет, я не о том, у меня еще одна гипотеза сформировалась. Не поздно?

– Поздно, - сказал Павлыш.
– Во второй номер. Если он выйдет.

Торжество было испорчено. Фанфары не гремели. Встретился механик Лещук. Сказал, что у него насморк. Как будто никакого альманаха и не было. Павлыш велел ему зайти после чая. Даст капли. Медицина победила почти все болезни. Кроме насморка.

– И волк съел Красную Шапочку, - сказал сам себе Павлыш, открывая дверь к себе в каюту.
– А ведь так интересно начиналось.

Он вошел, метко зашвырнул злополучный альманах под койку, и тут кто-то постучал.

Павлыш почему-то решил, что пришла Снежина. Поняла, что обидела его незаслуженно, и пришла.

Павлыш бросился к двери. За ней стоял кухонный робот Гришка.

– Спасибо, - сказал он тихо.
– Вы меня не выдали. Я так боялся, что вы скажете: "Синюю Бороду написал всего-навсего робот с комплексом неполноценности. И при этом графоман". И поднимется скандал.

– А...
– сказал равнодушно Павлыш.
– Никто не узнает. Никому не интересно. Про Синюю Бороду неплохой рассказ. И ответь мне еще на один вопрос. Только честно. Я тебя не выдам. Не в моих интересах. Остальные сказки ты написал?

– Да, - сказал робот и опустил металлическую голову.

– И про посла на планете Локатейпан?

– Я.

– И про Аленушку и Иванушку?

– Я. Теперь вы расскажете всем?

– Нет. Нельзя никому сказать, что половину произведений альманаха создал кухонный робот. Слишком смешно.