Альманах 'Удивительный космос'
Шрифт:
Павлыш также отвлекся от альманаха: готовы были культуры бактерий, обнаруженных на Муне, и вместе с Аро доктор часа два провел над микроскопами.
Вернувшись в каюту, Павлыш обнаружил на столе еще одну рукопись. Кем она была написана и принесена, догадаться не удалось: шрифты машинок одинаковы"
Павлыш положил рукопись на потолстевшую стопку и уселся сам за машинку. Надо было закончить собственный рассказ.
"Мы сидели с Ниной, врачом, - написал он, - на самом конце шаткого мостика, к которому пристают прогулочные катера. Нина куталась в
– На Муне есть моря?
– спросила Нина.
– Да, такие же. Только мертвые. Без уток.
– И волны так же?
– Нет, волны больше. Значительно больше. Там всегда дуют ветры.
– Там очень печально.
Она не спрашивала. Она была уверена, что там очень печально. Я много рассказывал ей о Муне, о погибшем городе Манве, о плесени на холмах, о гулких коридорах подземелья Вапраса.
– Сейчас под куполом уже живут люди. Может быть, их сотни. А года через три мы полетим туда снова. Ты тоже можешь полететь. Там нужны врачи. Я слышал, что сфериды отправили на Муну мощные дезактиваторы. Через два-три года там можно будет гулять где хочешь...
Нина зябко куталась в плащ. Мелкие волны суетливо толклись о сваи..."
– Простите, - сказал голос от двери.
– Я вам не помешал?
– Нет, - сказал Павлыш.
– Заходите.
В дверях стоял патриций с Муны. Рукопись в его четырехпалой руке была свернута в трубочку.
– Садитесь, - сказал Павлыш, кляня редакторскую судьбу.
– Вы тоже решили участвовать в альманахе?
– Это придаст альманаху космический характер. Представители трех цивилизаций и так далее.
Патриций все еще пользовался лингвистом. Он привык к черной коробочке, непринужденно крутил ее в пальцах. Но сейчас пальцы двигались быстрее, чем обычно.
– Очевидно, тематика моего рассказа несколько отличается от того, к чему вы привыкли и что вы ожидаете от авторов. У вас мир упорядоченный, светлый, а я... вы же знаете, откуда я. Так что, возможно, вы, прочтя, откажетесь поместить... по настроению.
– Мы никого не ограничиваем, - сказал Павлыш.
– Странно было бы, если вы принесли рассказ из жизни земного космического флота. Просто странно.
– Странно, - согласился патриций.
– Тогда я вам прочту.
– О нет, не стоит, я сам.
– Нет, я не выдержу напряжения, - сказал патриций.
– Я не смогу ждать. Я буду ходить по коридору и всем мешать. Он короткий. Про животных.
– Про каких животных?
– удивился Павлыш.
– Про наших животных. Мунских. Только вы их не знаете. Перевел рассказ на русский и всех заменил.
– Как - заменили?
– Заменил животных на других. На земных животных.
– Зачем?
– Чтобы понятно было. Наша фауна кое в чем схожа с землей. Я уже знаю. И если я писал про траканса, то перевел его как "медведь". Он тоже большой и ходит на задних лапах.
– Но медведь обычно не
– Да? А механик Кира сказала, что медведь ходит на задних лапах и ходит на чем угодно. Она торопилась и не могла уделить мне большего времени.
"Все ясно, - подумал Павлыш.
– Он ее насмерть заговорил, и Кирочка согласна была на все, лишь бы он оставил ее в покое. Он сейчас и меня заговорит".
– Читайте, - сказал Павлыш.
– Я не буду читать, - сказал патриций.
– Я буду рассказывать. А вы будете следить по тексту.
– Хорошо, - сказал Павлыш. Отступать было некуда.
– Теперь, - патриций немного успокоился, уселся поудобнее, - я должен сделать небольшое предисловие, касающееся некоторых проблем нашей планеты. Например, отраженной в рассказе проблемы перенаселения.
– Я знаю об этой проблеме.
– Да?
– Патриций был разочарован.
– Тогда я расскажу вам о заповедниках, которые были на Муне. Они отличались от земных заповедников. Они представляли собой скорее питомники и по площади были невелики...
Павлыш взглянул на часы. Стрелки ощутимо двигались по кругу, и Павлыш почти физически ощущал, как утекает время. "Ужасен труд редактора", думал он. А патриций тем временем бубнил:
– Там процветала коррупция... за большие взятки шкуры некоторых становились объектом... патрициям невыгодно было... прихоти моды... Кстати, я должен поведать вам одну историю, имевшую место в Манве...
В любой другой ситуации Павлыш с интересом слушал бы патриция. Тот был самым разговорчивым из жителей Муны. Но сейчас Павлыш был не только исследователем и космонавтом. В первую очередь, он был писателем, и неоконченный рассказ звал его вернуться, требовал внимания...
– Вы меня не слушаете?
– спросил патриций.
– Нет, как же, - возразил Павлыш.
– "Лукун из Манве купил место во второй касте за три шкуры бара..."
– Барасгера.
– "За три шкуры барасгера, украденные в заповеднике".
– Вот-вот. И я в своем рассказе отразил тенденцию...
– В общем, все ясно. Давайте перейдем к делу, - сказал Павлыш.
– А то мы не успеем прочитать до обеда.
– Правильно, - сказал патриций.
Павлыш отнял у него листки с рассказом, и патрицию ничего не оставалось, как начать повествование.
– Названия я еще не придумал. Я потом придумаю. Рассказ начинается так: "Они собрались в холмах за Лигоном. Их было немного: старый и очень хитрый медведь, два оленя, горный козел, восемнадцать зайцев, три лисы и один волчонок. Потом подбежали белки и два сурка..."
– Погодите, - сказал Павлыш.
– Может, в самом деле лучше вернуться к действительности. А то получается нелепо: Лигой - и восемнадцать зайцев. Давайте сделаем, как было вначале: "Старый и очень хитрый траканс..."
– Они же сразу угадают!
– воскликнул патриций.
– Ну кто, кроме меня, может написать про траканса? Лучше я возьму рассказ обратно. Сами же говорили, что можно писать под девизом...