Алмаз моей мечты
Шрифт:
– Так у вас такой график неудобный! – возмутилась Серафима. – В восемь начинаете, в одиннадцать заканчиваете? Издевательство какое-то, а не работа!
– Мы знали, на что шли, – ответила Алла, пожимая плечами. Ее миловидное личико слегка покраснело. – Зато тут неплохо платят, ребенок ест фрукты, все лето живет у моря… Еще и остается немножко денег на осень. Ладно, я побегу, сегодня отпросилась уйти пораньше. Дочка неважно себя чувствует, хочу с ней побыть.
– Ну, удачи вам, – вздохнула Серафима и пошлепала по коридору. Так куда,
Серафима решила, что ему удалось найти врача с запиской, а возможно, он выясняет что-то о своем дедушке. В любом случае его нужно ждать в гостинице. Но сидеть в номере не хотелось, и она спустилась в холл. Купила в буфете бутылку минералки и устроилась на своем излюбленном месте, за столиком под матерчатым зонтом.
Крепость на холме была залита закатным солнцем, и Серафима лениво вспомнила, что так и не собралась ее осмотреть. А ведь еще покупая путевку, она твердо решила пойти на экскурсию, потому как была большой любительницей древностей. Но это спонтанное расследование нарушило все ее благоразумные планы.
Она посидела так с полчаса, куря одну сигарету за другой, попивая воду и расслабленно созерцая окрестности. Вскоре должен был начаться ужин, народ уже подтягивался с пляжа, а Ника все не было. Серафима пожалела, что не спросила номер его мобильника, сейчас просто позвонила бы и все разузнала. А бегать по городу и искать глупо!
Можно, конечно, спуститься на набережную и оглядеться вокруг, но это бессмысленно. Под вечер там столько народу, сколько не собирает московский метрополитен в часы пик!
Серафима прикинула, что можно прогуляться до особняка Андрея Борисовича и посмотреть, что там и как. Но, по правде говоря, ей было лень. Куда лучше сидеть и бездумно разглядывать пейзажи.
И в этот момент в воротах появился Ник. Взволнованный, глаза блестят в охотничьем азарте, лицо пылает. Он быстро шел и, завидев Серафиму, прибавил шаг.
– Ну что же ты сидишь?! – воскликнул он с ходу. – Там такие дела творятся!
– Для начала убавь громкость, – порекомендовала Серафима хладнокровно. – Ты хочешь, чтобы каждая собака знала о наших планах?
– Я ждал, что ты появишься, – перешел Ник на шепот. – Ты все это время дрыхла, что ли?
– Ну да, дрыхла. И где же ты меня ждал, позволь спросить? У нас что, назначено место встречи, которое изменить нельзя? А я тебя тут жду, уже все глаза проглядела.
– Я был на нашей улице, – торопливо сказал Ник. – Могла бы сама догадаться, где же мне еще быть?
– Не буду с тобой спорить, хотя ты говоришь глупости, – недовольно ответила она. – Лучше расскажи, с чего это ты так возбудился?
– Я вычислил еще одного соглядатая. Тоже из нашей гостиницы тип. Я за ним уже три часа наблюдаю. Идем покажу.
– Так что ж ты оставил его без присмотра? – укорила Серафима, вскакивая и бегом направляясь к воротам.
– Я решил, что ты должна тоже на него взглянуть, тем более он, кажется, не собирался никуда уходить.
Тип был на месте, и Серафима заметила его с первого же взгляда. Это был блондинистый парень с крысиной мордочкой. Его гавайские шорты и жиденькие длинные волосы уже успели намозолить журналистке глаза за последние пару дней.
Сейчас Крысеныш стоял в конце улицы возле торговца фруктами, того самого, в растянутой майке, и поедал черешню из газетного кулька. Пространство диаметром в полтора метра было усеяно черешневыми косточками. Крысеныш с утомленно-небрежным видом что-то рассказывал торговцу, а тот слушал развесив уши.
– Ну как? – сказал Ник за спиной у Серафимы. – Нравится тебе? Этому типу здесь как медом намазано. Обрати внимание: в сторону дедушкиного дома так и зыркает!
На всякий случай девушка отошла за разросшиеся заросли каких-то колючек и потянула за собой Ника.
– Я его здесь уже видела, и не раз, – проинформировала его Серафима. – Постоянно тут ошивается как ни в чем не бывало. И утром стоял, около того же самого мужика с фруктами, вроде как покупал что-то.
– Соглядатаи, кажется, размножаются почкованием, – горестно заметил Ник. – И все как один околачиваются возле коттеджа. Как ты считаешь, что у них на уме?
– Алмаз у них на уме, что же еще? Я думаю, ты должен радоваться, что они тут торчат. Одно из двух: или камень спер кто-то еще, а они об этом не знают, или твое наследство по-прежнему здесь. Я предпочитаю второй вариант.
– Ну раз уж шпионы продолжают шпионить, значит, надеются, что алмаз еще в доме. Вот только чего они ждут? Мы с тобой уже успели в дом залезть и сейф открыть, а эти тормоза только и делают, что ходят под окнами и караулят.
– Мы не знаем, что они уже успели. Может, и внутри дома побывали, и сейф осмотрели, – резонно возразила Серафима. – Думаешь, одни мы такие умные? Раз уж они взялись отыскивать камень, то наверняка использовали все возможности. И вообще, знаешь, что я подумала?.. Все эти типы, конкуренты, уже побывали в доме независимо друг от друга, выяснили, что камня нет, и продолжают следить как за домом, так и друг за другом… Ждут вмешательства каких-то новых типов или просто тянут время. Вполне возможно, что таким образом они не дают друг другу растерзать дом до основания в поисках алмаза, как бы присматривают друг за другом. Это что-то вроде пакта о ненападении.
– Но Рощина все-таки убили, – напомнил Ник. – А в целом мысль мне нравится.
– Да, с Рощиным все сложно, – признала Серафима. – Но с этим мы разберемся, я уверена.
И они замолчали, разглядывая из своего укрытия блондинистого Крысеныша. Черешню тот уже сожрал и, швырнув газетный кулек в траву, неторопливо прошествовал по улице.
– Не повезло человеку, – прыснул Ник. – Никаких условий для полноценной слежки. Вот Иванцов устроился с комфортом: может сесть в кресло и глазеть в окно, попивая холодное пиво.