Алмаз «Шах» (сборник)
Шрифт:
— Галим, Миша, доброй дороги, — пожелал Красов.
— Привет Киану от Эммочки! — крикнул Баграт.
Ломов сидел в кресле, закрыв глаза. Рядом дышал Галин.
— «Венера», я «Тетра». К расстыковке готов.
— Понял вас. Действуйте.
Их прижало к спинкам кресел.
— Отошли нормально, — сообщил Красов. — Дистанция тридцать метров… Пятьдесят…
— Шестьдесят, — подхватил Галин. — Все штатно. Приступаю к маневру.
Щелкнули тумблеры. «Тетра» дрогнула, и Ломова бросило на левый подлокотник. Он открыл глаза.
— Говори хотя бы, что делаешь.
— Поворот вокруг оси. Готовимся к торможению.
Они
«Четыре месяца в невесомости, — думал Ломов. Мысли перекатывались, как булыжники. — Изнежился донельзя…» Стоическое терпение спортсмена иссякало. Время словно умерло. Микель задыхался. Вдруг невидимые ремни лопнули.
— Д-да… — хрипло сказал Ломов. — Д-дела…
— Эй, эй! — не менее хриплым голосом окликнул Галин. — Ты куда?
— Да вот…
— Сиди, дед, сиди. Отдыхай. «Тетра» выпускает крылья.
В голове у Ломова прояснялось. Он уже видел не только таймер, но и сидящего слева Галина, и пульт управления, и всю рубку. Он даже как бы со стороны увидел «Тетру», вставленную в конусовидный обтекатель с короткими крыльями.
Галин посмотрел на альтиметр и включил обзорный экран. От неожиданности Микель вскрикнул. Под ними расстилалась снежная страна, похожая на Антарктиду. Крутые холмы, то одиночные, то собранные в гряды, сменялись долинами с дух захватывающей глубиной. «Тетра» приближалась к верхней границе облаков. Белые холмы и долины неслись с возрастающей скоростью.
— Как будто самолет идет на посадку…
Перед ними возникла гора с округлыми склонами. «Тетра» бесшумно, как иголка в масло, вошла в снежный склон. Экран чуть заметно потемнел. «Тетра» пронизывала горы, пока полностью не погрузилась в облака. Они были настолько неплотными, что Ломов различал структуру нижележащих слоев, которые напоминали желтоватые клочья ваты, переплетенные между собой и закрученные в спирали.
— Что-то облака пожелтели…
— Серная кислота. — Галин смотрел на приборы. — Высота пятьдесят пять, скорость сто сорок, давление пять сотых мегапаскаля. Пора.
— Температура?
— Триста десять Кельвинов, как в Средней Азии.
Галин вдавил кнопку отстрела. «Тетра» вздрогнула. Микель знал, как это выглядит со стороны: взрыв раскалывает орех обтекателя, скорлупа уносится вихрем, ядрышко продолжает спуск. Ядрышко сложное — рабочая рубка окружена четырьмя несущими шарами, расположенными в вершинах тетраэдра. Потому и «Тетра».
— Высота сорок. Вошли в тропосферный вихрь.
— Почему молчит «Венера»?
— Корабль на другой стороне планеты…
И тут буйная тропосфера словно ворвалась в «Тетру». Волнистые струи и спиральные завихрения захлестнули космонавтов. Несущие шары с сумасшедшей скоростью вращались вокруг атмоскафа, смазываясь в сплошные полосы. Первозданный хаос проник в сердце Ломова. Он ослеп. Тело превратилось в туман, распушенный встречным вихрем. Только мозг яростно сопротивлялся…
Вдруг все прекратилось.
— Гал, — сипло сказал Ломов и закашлялся. — Гал… Что это было?
— Тропосферный
Ломову было стыдно за минутную слабость, за свое тренированное тело, которое так неожиданно подвело. Чтобы отвлечься, он принялся размышлять о «Тетре». Какая она прочная и легкая! Как остроумно задумана и решена! Только настоящий инженер мог взять за прототип детскую куклу-неваляшку. Сколько ее ни крути, она всегда будет сохранять положение устойчивого равновесия. Низ всегда будет низом, верх — верхом. А шары не только поддерживают «Тетру» на плаву, но и придают ей остойчивость, как любой гироскоп.
Облачный слой кончился. Потрясающая картина открылась перед космонавтами. За недостатком слов Микель выразил свое состояние только одним звуком: «О-о-о!» Лишь через полчаса он нашел аналогию для увиденного. «Модель океана углекислого газа можно построить, — думал он. — Достаточно отполировать драгоценный аквамарин. Прозрачная голубизна камня будет соответствовать… Нет, не будет! Атмосферная голубизна не равномерна… А-а-а, вот что! Надо растворить в аквамарине алмаз. Да еще исхитриться, чтобы содержание аквамарина с глубиной увеличивалось. Потом начнем растворять изумруд, хорошо бы бразильский, голубовато-зеленый… Уже похоже, но чего-то не хватает. Не хватает, не хватает… Освещения! Полученный трехслойный кристалл надо осветить оранжевыми лучами. Теперь похоже. Как плоская фотография на жизнерадостный оригинал! Да-а-а… Матушка-природа!»
— Поверхность планеты увидим? — спросил Ломов.
— Да. На десяти километрах атмосфера прозрачна.
Галин включил блок связи. Рубка наполнилась шорохами, треском и даже попискиванием, напоминающим голоса сонных птиц. Едва он начал взывать к «Венере», как был оглушен фальцетом командира:
— Ребята, слышу вас отменно. Куда вы запропастились? Три минуты волнуемся…
— Высота двадцать три. — Галин уменьшил громкость. — Координаты…
— Не надо, Баграт уже запеленговал. Идете почти к стержню Онежского течения. Вводим данные в Эммочку. Как Миша?
— А что спортсмену сделается? Сидит — рот до ушей!
— Ребята! — завопил Ломов. — Все чудесно! Если бы вы видели океан углекислого газа! Аквамарин…
— Микель, — сказал Красов, — всякому овощу свое время. Принимайте информацию о вариантах маневра.
Баграт начал диктовать бесконечный ряд цифр. Ломов нетерпеливо ерзал в кресле. Голос Баграта слабел, терялся в помехах.
— Сто! — из огромного далека крикнул Сванидзе. — Конец.
— Ребята, большой привет с Земли! До следующей связи!
— Как там Киан? — успел напоследок спросить Ломов.
— Поет «Среди долины ровныя…».
Голос Красова затерялся в шипении и писке целого сонма сонных птиц.
3. МОГУТ ЛИ АРХАНГЕЛЫ ВИЗЖАТЬ?
Онежское течение влекло «Тетру» над Долиной Кратеров, подернутой изумрудной дымкой. Зыбкое марево искажало детали рельефа. Медленно проплывали кратеры. С десятикилометровой высоты кратерные валы казались черными кольцами. Они были разбросаны как попало. Местами перекрывали друг друга, напоминая обрывки круглозвенной цепи. Ближе к приподнятому горизонту мутно-зеленое марево наливалось не менее мутной желтизной и постепенно переходило в оранжево-красное небо. Облаков в земном понимании этого слова не было. Сплошное красное небо с размытыми оранжевыми полосами…