Алмаз Тёмных
Шрифт:
Закончив разговор, она снова обратилась ко мне, положив руку на плечо ободряющим жестом:
— Скоро за нами приедут, Пэнти. Люди, которых ты увидишь, опасны в той же мере, как хищные животные. С ними нужно правильно себя вести — и тогда они спрячут свои клыки. Не бойся ничего. Я рядом.
От взгляда её лучистых голубых глаз, от искренней улыбки и тёплого голоса мне передалось чувство уверенности в том, что действительно, не надо бояться. Я пребывала в этой уверенности, пока мы ехали по ночным улицам в большой и дорогой серой машине с угрюмым насупленным парнем за рулём. Парень не скрывал
— Гляди лучше на дорогу, Уильям. Не хотелось бы попасть в аварию.
Угрюмый парень внял наставлению женщины и перестал на меня пялиться.
— Ты не была на Эбби — стрит, Пэнти? — Спросила госпожа Грин, указывая в окно. — Мы проезжаем крупнейший театр Ирландии, Театр Аббатства. Ты знаешь, сколько ему лет?..
— Нет.
— Более четырёхсот шестидесяти. Правда, театр переезжал дважды — один раз еще в двадцатом веке, второй — уже после Сопряжения, в двадцать первом, но все переезды в пределах Эбби — стрит. Великий театр, великая история…
Я никогда не была в театре, билеты слишком дорогие, но мама настаивала, чтобы я смотрела хоть какие — то постановки по сети. Папа в таких случаях морщился и говорил, чтобы она «оставила ребёнка в покое». Не могу сказать, что я была в восторге от просмотров пьес, они казались мне слишком скучными и нудными. Драматургия, наверное, не моё. Куда с большим удовольствием я смотрела балетные спектакли и слушала оперу: музыка меня завораживала и уносила в воображении далеко — далеко, особенно музыка Вагнера.
За разговорами о театре я не сразу заметила, как автомобиль въехал в техническую зону крупного торгового центра, а оттуда свернул в переулок и остановился перед двухэтажным зданием. Лоис взяла меня за руку и пристально посмотрела прямо в глаза.
— Не бойся. — Повторила она. — Идём.
Увы, страхи вернулись — как раз перед внушительной металлической дверью с переговорным устройством. Миновав её, мы с Лоис начали подниматься по узкой лестнице на второй этаж, а угрюмый Уильям остался в машине, наверняка собираясь вздремнуть.
На втором этаже была ещё одна такая же дверь, Лоис нажала кнопку — скорее всего, кнопку звонка, и дверь открылась. Мы вступили в большое помещение, наполненное запахом сигарного дыма. Судя по интерьеру, это была роскошная бильярдная комната, отделанная панелями натурального дерева и разделённая на две зоны. В игровой зоне находился бильярдный стол, как мне показалось, футов двенадцати длиной, а также все необходимые аксессуары: подставки, кии, наборы шаров. Сейчас рядом со столом никого не было, поэтому следовало обратить внимание на зону отдыха, где располагалась барная стойка и чуть правее — несколько глубоких кожаных кресел. Три кресла из пяти были заняты, в них — то и сидели мужчины, курили сигары и переговаривались вполголоса. На столике рядом стояли стаканы, чаша со льдом и пара бутылок виски «Бушмилс».
При нашем появлении разговор прекратился. Первым подал голос именно тот субъект, внешность которого я уже описывала ранее. Тот, кого госпожа Грин называла именем Креван.
— Лоис?.. Что должно было случиться, что бы ты притащила сюда ночью
Двое других мужчин, возрастом постарше, посмеиваясь, откровенно меня разглядывали, не скрывая любопытства и того интереса, который мне доводилось уже видеть на лицах клиентов заведения Элизабет Кейн. Я непроизвольно запахнулась в плащ, стараясь спрятаться от этих жадных взглядов.
Госпожа Грин спокойно прошла вперёд и села в кресло, делая знак мне подойти поближе.
— Уймись, Бойл. Ты, как и господа Маллиган и Фаррел, должны знать, что происходит в городе. А происходит то, что потаскуха Бет, которая разводит птичек для утех состоятельных джентльменов, решила пополнить свой птичий рынок малолетними свистелками.
Смешки прекратились. Бойл насупился, а остальные недоверчиво переглянулись.
— Сколько тебе лет, рыжая? — Задал вопрос Бойл. — И какое отношение ты имеешь к Весёлой Бет?
Я сказала им, что мне нет пятнадцати и, пытаясь не стучать зубами от страха, сообщила те же самые сведения, которые уже слышала от меня госпожа Грин. Интуитивно я опустила подробности о причине смерти родителей, понимая, что кто — то из страшных людей, мирно пьющих виски в роскошной бильярдной, вполне может быть причастен к кровавой уличной драме прошлого года.
После моего короткого рассказа молчание было недолгим. Бойл грязно выругался, а другой мужчина (Фаррел, как я узнала впоследствии), швырнул стакан в стену, не сдерживая ярости.
— Эта жадная стерва совсем без тормозов! Кого она утянет за собой в петлю, а?..
От меня не укрылся оттенок странного торжества, лёгким облачком набежавший на невыразительное лицо Кревана Бойла. Облачко было мимолётным и тут же растаяло, незамеченное ни Фаррелом, ни Маллиганом.
— Плохой бизнес, — покачал соломенной головой хозяин бильярдной. — В случае чего она утянет за собой в петлю не одного тебя. Вот прекрасный случай поставить зарвавшуюся красотку на место. Видимо, она покупает малолеток через налаженный канал в социальных службах… И если всё выплывет наружу, эльфийские ищейки перевернут город, вздрючат наших копов, а те начнут возню и прижмут нам яйца — не разбираясь, кто и в чём замешан. И никакие связи тут не помогут, потому что с остроухими ублюдками шутки плохи.
Госпожа Грин молчаливо наблюдала за тремя мужиками, сидящими в кожаных креслах. Лицо её было непроницаемым, но на дне голубых глаз я читала то, что было скрыто от остальных: отвращение. Что она делает среди собравшихся здесь волков?..
Маллиган и Фаррел спешно попрощались, довольно вежливо поблагодарив Лоис за предоставленную информацию. На меня они больше не обращали внимания — к моему огромному облегчению. Много позже я узнала, что благодаря нашему ночному появлению Кревану удалось избавиться от Фаррела, своего давнего конкурента за влияние в криминальной среде. Фаррел не смог оправиться от удара, нанесённого его репутации, ведь госпожа Кейн, будучи под его «крышей», несколько лет успешно скрывала не только организацию проституции несовершеннолетних, но и немалый доход от неё.