Алмаз
Шрифт:
Ха! Удивили! Да я сто штук на дню таких получаю, а иногда слышу прямо в лицо.
— Опять угрожают, — равнодушно поделилась с Костей.
— Покажи, — протянул руку, но я уже успела удалить СМС-ку.
— Поздно, — отложила телефон в сторону.
— Что на этот раз? — порой он был дотошным, не только когда дело касалось его творчества.
— Да как обычно, — он лучше меня знал, что пишут в таких случаях, — ничего нового не придумали.
— Ты не серьезно к этому относишься, — упрекнул.
Просто замечательно! Я еще и виноватой
— Просто устала бояться, — встала из-за стола, с громким скрежетом отодвинув стул, и вылила в раковину остатки чая.
— Ты не должна бояться, — его голос был твердым, и даже стоя к нему спиной, не сомневалась, он смотрит на меня таким же решительным взглядом.
— А что я должна!? — несмотря на все усилия контролировать себя, вопрос прозвучал как-то визгливо и истерично. Я решила сбежать в институт от проблем и назревающего скандала и направилась к выходу.
— Для начала успокоиться, — еще один скрип стула и Костя уже стоял передо мной, перегораживая путь.
— Меня уже тошнит от этого слова! — отступила к окну, когда поняла, что мне не прорвать Костину оборону. — Все только и твердят: «Успокойся, Рита, все будет хорошо». Я не тупая, давно поняла!
Костя понял, что словами сейчас до меня не достучишься, и развел руки в стороны, приглашая в свои объятия.
— Иди сюда, — тихо позвал.
Как обиженный ребенок, я немного потопталась на месте, не решаясь сделать шаг (хотя это мне было впору извиняться за несдержанность), а потом все-таки подошла и прижалась к его груди. Закрыла глаза и слушала ровный ритм его сердца. Успокаивалась. Все же советуют именно это!
— Как тебе это удается, — спросила, все больше расслабляясь, — не обращать внимание?
— Просто представляю, сколько драгоценных минут своей жизни потрачу на напрасные переживания, и понимаю, что оно того не стоит. — Он положил ладони мне на лицо, и я подняла подбородок, заглядываем ему в глаза. — Ведь это время я могу провести с тобой. Всегда найдется тот, кто скажет в твой адрес что-то обидное или распустит грязную сплетню. И что теперь? Каждому ходить и доказывать, что ты не верблюд? Ты знаешь правду, я знаю. А если Вася из соседнего подъезда предпочитает верить чужим словам, а не собственным глазам, то чёрт бы с ним. Какая разница?
— Они же словно издеваются, — вся бравада ушла, и я жалостливо заскулила, — как тигра в клетке, тыкают палкой.
— Так можешь порычать, тигрица, — он встряхнул меня за плечи, задорно улыбаясь.
— На кого? — с печальной, но все же улыбкой, спросила. — Все эти трусы, прячутся за никами и автарками в интернете.
Костин взгляд поменялся. Я не раз видела этот блеск в его глаза — он опять что-то придумал. Что-то безумное и, возможно, противоречащее общепринятым нормам.
— Есть один способ снять напряжение, — он настойчиво подталкивал меня к выходу.
С фантазией у меня было плохо, и я предположила самое очевидное в моем понимании:
— Секс?
Костя рассмеялся.
— Тоже
В гостиной он обогнал меня и, распахнув занавески, открыл дверь лоджии. В комнату ворвался осенний прохладный воздух, заставив вздрогнуть.
— Хочешь, чтобы я сиганула с балкона на радость твоим фанаткам? — скептически глянула на парня, гадая, что же он задумал.
— Не растеряла чувство юмора — это хороший признак, — словно для себя отметил, потом спокойно пояснил: — Я хочу, чтобы ты покричала.
— Что значит «покричала»? — все это напоминало головоломку.
— Вот так, — он вышел на балкон и, перегнувшись через перила, без колебаний выкрикнул куда-то вдаль — Я ЛЮБ-ЛЮ КИ-РО-ВУ МАР-ГА-РИТУ!
— Вернись немедленно! — схватила его за руку и втянула обратно в квартиру, пока перебуженные соседи не высыпали на балконы, чтобы отчитать нарушителя спокойствия. — Что это было? — уставилась на довольно улыбающегося парня.
— Эмоциональная разрядка, — буднично пояснил, и более того предложил повторить его сумасбродство. — Попробуй!
— Да ни за что! — отступила назад, чтобы он не вздумал силком вытолкнуть меня наружу. А он мог. — Я еще в своем уме, чтобы там не писали в интернете.
— Не трусь! — бессовестно подначивал засранец.
— Я не трушу, — и поглядывала на балкон через его плечо, — просто это глупо. Что это за метод такой? Все, кто слышал тебя, наверняка, подумали, что ты псих.
— Ну и пусть!
Он пребывал в какой-то эйфории, будто находился под запрещенными препаратами, и моя уверенность в идиотизме его способа снятия напряжения ослабевала.
— А что кричать-то? — оглядываясь, подошла к лоджии, пока лишь всматриваясь в окно.
— Что хочешь, — положив руки мне на талию, все-таки подтолкнул вперед. Гневно глянула на него, но тот сделал вид, что ничего не произошло.
— И «Костя — дурак» можно?
— Можно, — уже был согласен на все, лишь бы я решилась.
Я положила руки на перила. Посмотрела вниз — во дворе никого не было, потом по сторонам — соседние балконы тоже пустовали. С высоты десятого этажа оглядела гудящий от автомобильных пробок город. Обернулась к Косте, он подбадривающе кивнул. Мой личный змей-искуситель!
Нет, я не смелюсь на такое. Или осмелюсь?
Покрепче перехватила поручень, глубоко вздохнула, зажмурила глаза и громко закричала:
— Я НЕ БОЮСЬ ВАС, ЖАЛКИЕ ТРУСЫ! Я СЧАСТЛИВА И ВЫ НЕ ИСПОРТИТЕ МНЕ ЖИЗНЬ!
***
Впервые за долгое время я шла в институт в хорошем настроении. Уже и не помню, когда ходила по коридорам альма-матер, не слыша за спиной шушуканье, и не ловила на себе любопытные взгляды. Но сегодня не обращала на это никакого внимания.
Из толпы зевак, что не уставали показывать на меня пальцем, показалась Инга, и она держала курс прямо на меня. Что ей понадобилось? Испортить мне настроение?