Алмазная история (пер. Н.Селиванова)
Шрифт:
– Как здесь? – поразилась Арабелла.
– Прямехонько тут, где мы сейчас находимся, в этом самом доме и жил, только тогда он был в худшем состоянии, дом то есть. Сами изволите видеть, госпожа полковница, и следа от всех тех происшествий не осталось. Никто о них и не вспоминает. А тогда ещё пытались, ведь у них здесь святое место, вон там…
Он ткнул хлыстом в направлении густой зелени на границе парка, являвшегося частью резиденции полковника. Зеленый массив был достаточно велик и переходил далее в джунгли. Арабелла со слугой как раз возвращалась после очередной прогулки, и ворота резиденции оказались прямо перед ними. Пораженная хозяйка не могла вымолвить ни слова.
– Держат
Арабелла перестала слушать. Вопреки своей воле, фактически машинально, она направила лошадь к зарослям, минуя ворота и медленно двигаясь вдоль ограды. Ординарец охотно последовал за ней, так как благодаря такому маневру мог не только рассказывать, но и показывать, превознося военные таланты полковника, который так гениально устроил засаду заговорщикам. Перебили их всех до одного, за что служители святого места были ужасно благодарны своему спасителю…
Арабелла уже успела прийти в себя и охотно признала, что военную операцию действительно задумали и осуществили превосходно. На военную операцию ей было, честно говоря, глубоко наплевать, но что стоило поддакнуть ординарцу?
– И тот храм все ещё там? – поинтересовалась она, поворачивая лошадь, так как дальше сквозь заросли проехать было просто невозможно.
– Там, куда он денется? Теперь о нем мало вспоминают, ведь ссориться больше некому.
– Я бы хотела его увидеть.
Ординарец покрутил головой.
– Ой, лучше не надо. И добраться нелегко, и чужих здесь не любят. Вы, госпожа полковница, ещё плохо их знаете. А ведь им раз плюнуть – подослать такого с ножом. И не поглядят, что дама. А если и поглядят, то мужа пырнут.
Мысль, что, просто заглянув в храм, можно избавиться от мужа руками жрецов, чрезвычайно понравилась Арабелле. Об алмазе она предусмотрительно не спрашивала: там он или не там, ординарец знать не обязан. Хотя, конечно, очень мало шансов, чтобы по прошествии двенадцати лет сокровище по-прежнему находилось на месте. Зато само посещение…
Возможность совершить богопротивный поступок в присутствии ординарца была нулевой. Чтобы удержать хозяйку, тот решился бы даже применить силу при всем своем почтении. Необходимо прийти сюда одной, что не представляло особых трудностей.
Расстояние от дома до храма составляло не больше мили, а продираться сквозь джунгли Арабелла уже научилась…
План выкристаллизовался у неё в голове практически мгновенно.
О том, чтобы предпринять экспедицию ночью, и думать нечего. Ночью ничего не видно, и охрана храма могла бы её убить, не разглядев, что имеет дело с женщиной. Не говоря уже о том, что в темноте ей никак не найти эту полузаросшую тропку.
Надо на неё выйти перед закатом, когда даже в сумраке джунглей ещё неплохая
Арабелла решила устроить роскошный прием на свежем воздухе и предложить гостям нечто вроде игры в прятки. Все охотно согласятся, так как в обществе всегда найдется несколько парочек, которые с радостью воспользуются случаем хотя бы на пару минут исчезнуть из поля зрения супругов, к вящему неудовольствию последних. Однако необходимо предусмотреть препятствия, которые могут возникнуть у неё на пути.
Полковник Блэкхилл вздохнул с облегчением, убедившись, что новый каприз его жены подпадает под общую норму. Приемы под открытым небом входили в моду, и каждый норовил перещеголять соседей новыми развлечениями. На всякий случай он только расставил вдоль ограды дюжину солдат, приказав им не слишком попадаться на глаза гостям.
Арабелла узнала о солдатах в последний момент, и то только благодаря ординарцу, так как её муж не видел нужды информировать супругу о предпринятых мерах безопасности.
Одеваясь, она прямо-таки задыхалась от ненависти. Господи, как она ненавидела мужа! Полковник же только подкреплял это чувство на каждом шагу, даже не отдавая себе в этом отчета. А может, и отдавая, но это мало его тревожило, так как жена была его собственностью, а остальное старого служаку не волновало. Такой же собственностью, как лошадь, собака или кошка, а кого интересуют мысли и чувства лошади или собаки, их дело – служить, и точка. И она обязана была служить, и её, как собаку, можно было отбросить пинком, если попалась на пути в неподходящий момент. Никогда полковник даже не поговорил с ней по-человечески, только отдавал приказы и устраивал скандалы за малейшее упущение, шлепая своей обвислой нижней губой. И держал её в этой проклятущей Индии, где дикая жара, волосы липнут к шее, рубашки приходится менять чуть ли не каждые полчаса, полно всякой кусачей пакости и то и дело разражаются разные эпидемии. Слава Богу, что у неё хоть желудок крепкий, все переносит безболезненно. А теперь еще, как нарочно, муж осложняет её планы своими идиотскими солдатами!
Но тут буйная ненависть отошла на второй план, так как Арабелла вдруг сообразила, что она видит в зеркале. А посмотреть было на что: наконец-то выдался случай надеть то самое зеленое сари, о котором она столько мечтала и оказалась абсолютно права – струящийся зеленый шелк был ей несомненно к лицу…
Полковник, увидевший жену во всей красе, только когда начали съезжаться первые гости, потерял дар речи. Однако взял себя в руки и, даже когда голос вернулся к нему, не сказал ей ни слова, решив устроить этой сумасшедшей нагоняй попозже. Он только скрипнул зубами, после чего, к неописуемому изумлению, увидел в глазах приглашенных дам вместо ожидаемого порицания и возмущения явное восхищение и зависть. В дамской моде полковник был не силен, поэтому озадаченно покачал головой, подумал и решил не протестовать.
Тем временем задуманное Арабеллой мероприятие катилось своим чередом и, надо сказать, превзошло самые смелые ожидания. Парк полковника, сильно разросшийся, был здорово похож на настоящие джунгли. Гости то и дело исчезали с глаз, неожиданно находились, выслеживали и пугали друг друга, прямо как разыгравшиеся дети. Арабелла без труда ускользнула от своих поклонников и скрылась в чаще той самой отдаленной части сада.
Стена, окружавшая имение, была здесь полуразрушена, и ни одного солдата на посту, а если бы и стоял, видел бы шага на два, не больше.