Алмазная лилия
Шрифт:
— Конечно, здесь замок, а не тюрьма. Только за ворота одна не суйся. Я тебе попозже всё покажу. Ходи, где хочешь. Здесь запретных мест нет. Разве что мастерские, но туда тоже можно, только с кем-нибудь, а то может быть опасно.
— Хорошо, я поняла.
— А после обеда мы договор подпишем, ладно?
— Да, ладно.
Иен, кажется, хотел что-то еще сказать, но потом покачал головой и ушел, оставив меня одну. Я же вернулась на кухню, где с огромным удовольствием умяла целую тарелку омлета с брокколи в компании Валика.
Он мне рассказал, что альвы, по большей части, вегетарианцы, но ему
— После пира всегда так, — пояснил мне альв. — К обеду только и проснутся. Странно, что твой вскочил в такую рань.
— Наверное, это я его разбудила, — повинилась я. — У тебя работы много?
— А чего хотела?
— Посмотреть твой огород.
Валенуэль просиял и побежал одеваться. Через полчаса мы уже были снаружи, и он с упоением показывал мне грядки.
— Вот, здесь капуста, поздние сорта. А тут у меня были лук и свекла. Ты знаешь, что лук и свеклу хорошо сажать рядом, тогда луковая мушка не заведется? А на следующий год я посажу здесь чечевицу, она обогащает почву. А еще в этом году был урожай яблок, мы сделали кучу яблочного сидра. Смотри, еще петрушка зеленеет, надо к обеду набрать.
Он казался совершенно счастливым.
— Валик, но ты ведь… все равно раб? — осторожно спросила я. — Тебя не обижают?
— Нет, — потускнел он. — Но и не разрешают многого. Я б парники поставил и оранжерею, здесь хорошая земля и места много, но Холодный сказал, что мне арбуз в задницу засунет, если я еще раз заикнусь про бахчу. А жаль, в горах солнца много и источники горячие близко. Я б отопление провел в оранжерею, была бы зелень круглый год.
— А чем ты дома занимался?
— Прожигал жизнь бесцельно, — пожал плечами альв, одновременно улыбаясь и хмурясь. — Пил, буянил, играл в карты. Рванул путешествовать в земли людей. Дураком был, Лиль. За это и поплатился.
— А семья у тебя осталась? Жена, дети?
— Нет, только родители и сестра. Но я и вправду был идиотом, Лиль, думаю, они выдохнули, когда я пропал. Меньше проблем. Во всяком случае, мне так легче думать. Я ведь уже в рабстве больше пятнадцати лет, и ни разу не слышал, чтобы меня искали.
— Прости.
— За что? — Валенуэль улыбнулся и принялся щипать петрушку. — Я и вправду научился быть счастливым при любых обстоятельствах. А жизнь, она длинная. Рано или поздно я выплачу долг… и тогда начну всё заново. А пока мне нравится в горах. Здесь красиво, правда. Посмотри вокруг, разве это место не прекрасно?
Я посмотрела. На небо — с белыми барашками. На ровные грядки. На каменную стену вокруг замка. Да и на сам замок, сложенный из серого камня. На замки Баварии он был не похож, скорее уж, на шотландский. Крепкий и приземистый, как и сами цверги, с двумя круглыми башнями, с хозяйственными деревянными пристройками.
— Лиль, а правда, что тебя в жены Холодному привезли?
— Ага, — кивнула я. — Обманом. Я думала, что за Иена замуж вышла.
— За Морозного, оружейного мастера?
— Да.
— Ну, ясен пень, Морозный лучше, — неожиданно поддержал меня Валик. — Он спокойный и добрый. Один из самых приятных здешних обитателей. Хотя знаешь, Холодный тоже не гад и не сволочь. Он хоть и строгий,
— Ну что делать, значит, буду, — пожала плечами я. — А библиотека тут есть? Я умею в библиотеке работать.
— Есть, но должность архивариуса занята. Хотя попробуй к нему помощницей, он уж старый, может, и согласится. Всяко лучше, чем на кухне.
— Я думала, у цвергов женщинам спокойно.
— На самом деле, да. У людей гораздо хуже. Там женщина — почти что рабыня. И стирка на ней, и уборка, и готовка, и шитье, и дети… У цвергов женщину с маленьким дитем или беременную вообще никто ничего делать не заставляет, да и в целом… всё справедливо. Мужчины в мастерских, мужчины торгуют, они же и в кухне помочь могут, и стирают свои вещи сами. Есть у нас женщины, которые шьют, есть и Мастерицы. К примеру, Юнона чеканкой занимается, ее наручи — это просто высшее искусство. Поэтому в кухне ей просто делать нечего. И тебе выбор дадут, да, наверное, ты и сама сидеть без дела не захочешь. Скучно.
Ну, в отцовском доме я прекрасно дурака валяла: книжки читала да с Вилли в архиве торчала. Скучно мне не было. Но он прав — я не княгиня, терпеть мое безделье не будет никто. Нужно искать себе место. И начну я однозначно с библиотеки. Вильгельм советовал про артефакты перемещений почитать в эльфийских источниках, вот я и займусь поисками. Даже если про «лилию» ничего не будет, то может, что-то вроде папашиного секстанта найду.
15. Снизу
Альв был прав. Когда солнце было уже высоко, начали просыпаться обитатели замка. Если в клане Алмазного были муравьи, то здесь — шмели. Жужжат потому что и передвигаются по коридорам осторожно, боясь лишний раз шевелить головой. Все они ползут к кухне, где добрый Валик наливает им целебного чая. Цверги принимают, благодарят. Некоторые осторожно суют альву в руку монетки, чаевые, стало быть. Альв не сопротивляется.
Гномки выглядят ничуть не лучше своих мужчин. Они тоже охают и хватаются за голову. Но надо отдать им должное, все явились на работу и даже поблагодарили Валика за завтрак. Главная в кухне — сестра князя Холодного, дама средних лет и богатырского телосложения. Нежное имя Бенедикта сидит на ней так же ловко, как расшитый жемчугом жилет, который мал ей на размер. На меня, разумеется, Бенедикта косится недобро, да оно и понятно — я ее братца отшила. Уверена, это знаменательное событие все уже обсудили. И еще не раз обсудят.
Но Валик пока — единственный, с кем я подружилась. К тому же он альв и мне даже нравится. Выглядел бы чуть постарше — нравился еще больше, а пока мне хотелось его обнять и накормить. Я лениво раздумываю, не влюбиться ли мне в него, но почему-то сердце молчит. С одной стороны, это понятно — я замужняя, ну, или почти замужняя женщина. А с другой — странно всё это, он красавчик и вполне в моем вкусе. Например, Иен рассматривал альва как соперника.
— Ты что, с Валиком всё утро шлялась? — строго спрашивает он меня за обедом.