Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра
Шрифт:
Все они были одеты в джинсы, бутсы и ковбойские шляпы. И все же один из них был не похож на остальных. Я видела только их спины, но… Я увидела, как он идет, и влюбилась. Его звали Миларепа. В тот день после обеда мы пошли прогуляться по округе, и я вернулась к стирке только после вечернего чая. Это было началом семи лет несбыточных грез и мечтаний.
Миларепа обладал чувством свободы, к которой я сама стремилась. Но под воздействием собственной биологии я не обращала взгляд внутрь себя. Я постоянно пыталась заполучить и удержать нечто внешнее, и Миларепа не упускал шанса меня помучить. Он очень любил женщин – многих женщин. Я же поняла, что сконцентрирована только на нем. Я в нем потерялась. Я знала, что это наваждение, но ничего не могла с собой поделать. Очень
Ошо узнал о моей связи от Вивек и однажды на дискурсе сказал:
– У Четаны есть друг, Миларепа. Миларепа Великолепный! Хотя в сущности он всего лишь убийца женщин. Он убивает их тут и там, повсюду. А я даже его не знаю!
Он продолжал шутить о том, как постоянно ищет Миларепу, когда проезжает на машине мимо саньясинов. Кто же этот разрушитель женских сердец? Ошо хотел взглянуть на него, но ему это все никак не удавалось.
– Кто такой Миларепа? – спрашивал Ошо. – Он наверняка похож на лорда Байрона. У него столько женщин, но ни одна из них не чувствует себя уязвленной. Они все понимают, что он из тех, кем нельзя завладеть («Библия Ошо»).
В итоге после этой шутки, которую услышала вся коммуна, я лишь еще больше стала бояться потерять Миларепу. Им тут же заинтересовались все женщины. Кто же это такой?! Даже много лет спустя к нему подходили женщины и говорили: «А! Так ты и есть Миларепа. Всегда мечтала с тобой познакомиться».
Каждый раз, когда я оставалась с Ошо наедине и либо приносила ему чай, либо сопровождала его в машине, он спрашивал меня о Миларепе. Ошо посмеивался, когда я рассказывала ему об очередном увлечении моего возлюбленного и о моей печали. Много раз я задавала Ошо один и тот же вопрос: «Может, мне стоит расстаться с Миларепой?» Но Ошо всегда отвечал: «Нет». Однажды я спросила, почему, и Ошо ответил: «Нет, потому что тебе будет его не хватать». – «Но это продлится недолго», – возразила я. «Ему тоже будет тебя не хватать…» – добавил Ошо. Что мне оставалось делать?
В своем упрямстве я хотела «пройти через все» с одним мужчиной. Я не видела смысла в том, чтобы менять партнеров. После медового месяца все равно возникают одни и те же проблемы. Я слышала, как Ошо говорил, что партнер здесь не при чем, корень проблемы нужно искать в самом себе. От смены партнеров личные проблемы не исчезают.
«Вы просто меняете экран, а проектор остается прежним. Вы можете менять экраны сколько угодно. Они могут быть лучше, больше, шире, но разница будет невелика, ведь проектор все тот же, соответственно, и кино все то же.
Вы и есть этот проектор, вы и есть этот фильм. Вы проецируете одно и то же, только на разные экраны. Дело не в том, какого качества экран перед вами. Как только вы это поймете, вы увидите, что вся ваша жизнь – майя, магическое шоу. Ответы внутри вас. Снаружи проблем не существует. Снаружи вообще ничего нет. Прежде всего, нужно понять, что все внутри, и тогда проблемы переместятся в нужное место, туда, где их действительно можно решать. Иначе вы так и будете смотреть не туда и ничего не сможете изменить». Хотя, конечно, я не думаю, что нужно поддерживать неудачные отношения.
Мое упрямство сделало меня печальной. Теперь-то я понимаю, что глупо было тратить время на несчастье. Жизнь с огромной скоростью движется в неизведанное, и случиться может все что угодно. Конечно, легко сказать, да трудно сделать. Трудно помнить об этом постоянно. Но если забывать, жизнь постепенно выскальзывает из рук, и, оглядываясь назад, можно лишь сказать: «Если бы только я помнила о том, что „и это тоже пройдет…“»
Однажды Вивек с горечью в голосе сказала, что ее любовный роман закончился. Тогда я сказала Ошо: «Со временем у нее все наладится». – «Время не при чем, – возразил Ошо. – Время нужно, только если живешь в прошлом. Если живешь настоящим, то можешь отбросить все несчастья прямо сейчас».
Однажды вечером мы
Через полгода совместной жизни мы решили поехать отдохнуть и просто шикарно провели целый месяц в Калифорнии. Туда же из Англии приехали мои родители, и несколько дней мы были с ними. В тот раз я заметила, насколько далеко отошла от «общественных норм»: мостов, соединяющих меня с родителями, почти не осталось. Кроме любви, конечно. Но ее можно выражать только молча. Отец спросил меня, хочу ли я детей, потому что есть только одна радость в жизни – это дети. Я сказала: «Нет, сначала мне нужно родить саму себя. У меня нет времени на воспитание ребенка». Я сказала ему, что мир и так уже перенаселен и что на земле есть по крайней мере несколько тысяч людей (саньясинов), которые не хотят вносить вклад в это безумие. Они улучшают качество жизни, а не ее количество. Очень редко можно было встретить саньясина с ребенком. Все религии мира пытаются увеличить число своих сторонников, заявляя, что предохраняться грешно. Им наплевать на то, в каких условиях живут люди, им важно лишь увеличить свою паству.
То, что случилось с моим материнским инстинктом после того, как я начала медитировать, удивило, прежде всего, меня саму. Когда мне было двадцать лет, я родила ребенка. Но поскольку я была не замужем и не могла его содержать, обеспечив ему ту королевскую жизнь, какую хотела, я отдала его на усыновление. Потом я сильно переживала и страдала долгое время. Я даже обратилась за помощью к одной христианской монахине, поддерживающей незамужних матерей. Вот все, что она смогла мне сказать: «Надеюсь, это послужит тебе уроком!»
У меня необычайно сильный материнский инстинкт (для тех, кто разбирается в астрологии, – у меня Солнце в Раке прямо в середине неба). Я решила, что как только встану на ноги и смогу себя обеспечивать, у меня будет пятеро детей – с мужем или без мужа – мне было все равно. Беременность и роды оказались самым чудесным событием в моей жизни. Я ощущала единство с землей и чувствовала себя превосходно. Я считала аборт убийством, и право ребенка на жизнь было для меня выше материнского такого же права. Но после нескольких недель Динамической медитации мой материнский инстинкт бесследно исчез. Не осталось ни мыслей, ни переживаний – ничего. С того дня все мое внимание было направлено на рождение самой себя. К тому же я обнаружила, что медитация дает мне то же чувство единения со всем сущим, что и беременность. Поддерживать любовные отношения с мужчиной в коммуне – куда интереснее и труднее, чем строить семейные отношения в рамках общественных норм. Круг друзей в коммуне гораздо больше и разнообразнее, поэтому у двоих людей нет такой уж жесткой необходимости быть все время вместе только из-за страха остаться в одиночестве. Среди стольких людей, стремящихся стать более любящими и понимающими, гораздо легче отказаться от своих страданий и лишь весело смеяться над назойливой ревностью и непреходящим желанием обладать другим. Если любовь проходит, то самое большее через несколько недель переживания иссякают, тогда как в обычном обществе, в котором постоянно чувствуешь себя чужим, жалеть об утраченных отношениях можно годами. К тому же задачей общины было помочь человеку осознать его абсолютное, тотальное одиночество. Знаю, это кажется противоречивым, но только на первый взгляд. Живя в коммуне, я чувствую, что могу быть самой собой, мне не нужно подстраиваться под общепринятые правила совместной жизни. Здесь можно выражать себя спонтанно и быть уникальной, и все окружающие лишь поддерживают тебя в этом. Если мне хочется побыть в тишине и не обращать ни на кого внимания, то никто не станет мое желание осуждать.