Алмазный эндшпиль
Шрифт:
«Бизнесмен, значит, – хмыкнул Игорь, дочитав до этого места, – легкую деньгу зашибал, да?»
На следующей странице выяснилось, что долго зарабатывать Белову не дали. Спустя три года его фирма была признана банкротом. С женой курьер развелся («Кому ты нужен, неудачник?» – усмехнулся Игорь), а его компаньон был застрелен. Подозрение пало на Белова, он ударился в бега. Где скрывался – неизвестно, но через четыре года проявился в Москве, где обходными путями попал к Хрящевскому. Прошел обучение и стал курьером, причем считался одним из лучших.
Игорь открыл характеристику Белова, догадываясь, что ничего хорошего не
«Значит, не дурак. И быстрый».
Но об этом Игорь знал и без досье.
Он не нашел главного: списка контактов. Где друзья, где круг общения перевозчика? У кого он может скрываться, раз уже вышел из больницы и спокойно расхаживает по городу? В квартире у него уже побывали люди Дымова и забрали оттуда все, что могло бы пригодиться курьеру: деньги, одежду… Возле дома выставили наблюдение, но Игорь был уверен, что Белов не пойдет домой. Потому что интеллект выше среднего, как ни крути.
И зачем же Антона Белова с его интеллектом понесло в ювелирный магазин Николая Хрящевского? Игорь задал этот вопрос, но ответа на него не получил. Вернее, услышал, что его это не касается.
– Скоро у нас будут записи с камер наблюдения во всем районе, – сказал ему руководитель группы. – Попробуем узнать, куда он делся после того, как вышел из «Падишаха». И неплохо бы понять, где он сподобился такую физиономию нарисовать. Художник!
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
По проспекту неторопливо шел вальяжный мужчина в плаще и шляпе. День с утра выдался ветреный, с брызгами холодного дождя, поэтому плащ и шляпа никого не удивляли. Посмотрев на небо, мужчина остановился, встряхнул над собой зонт – и черный купол раскрылся над ним. Господин в шляпе поправил свой головной убор, чуть надвинув его на лоб, и немного опустил зонт вперед. Разумеется, только для того, чтобы на его лицо не попали дождевые капли.
Людей с зонтами в этот день на проспекте было много, и человек, сидевший в машине возле салона «Афродита» и следивший за магазином Мони Вермана, не обратил внимания на посетителя в шляпе. А если бы и обратил, лицо визитера было прикрыто краем зонта.
Посетитель поднялся по ступенькам, уверенно вошел в салон. Сложенный зонт он повесил на руку и огляделся. Две покупательницы возле правой витрины выбирали украшения, советуясь с высоким рыжим консультантом, и до вошедшего доносился их негромкий смех. С другой стороны был отгорожен небольшой закуток со стеклянной перегородкой. Через стекло посетитель видел две фигуры, склонившиеся над своими столами в одинаковой позе: толстенького коротышку с круглой, как озеро, лысиной, и коротко стриженную брюнетку с точеным профилем.
Из какой-то подсобки вынырнул еще один толстячок, – копия того, застекольного, – выжидающе взглянул на клиента.
– Здравствуйте. Я могу вам помочь?
– Можете, – согласился тот. – Вы – Верман?
Толстячок помолчал, изучая посетителя. Под пристальным взглядом тот почувствовал себя не совсем уютно. Небритость, манера держать зонт, красные костяшки пальцев – ничто не ускользнуло от внимания толстячка.
– Я – Верман, – сказал он наконец. И, понизив голос, утвердительно добавил: – А вы – перевозчик. Идите за мной.
Моня скользнул в кабинет, и посетитель
Если бы парень в машине внимательно наблюдал за салоном, то заметил бы, что человек в плаще и шляпе не вышел оттуда ни через час, ни через два. Но наблюдатель уже изрядно устал, и ему было не до того, чтобы считать клиентов. Поэтому о необычном визитере никто не узнал: ни шеф службы безопасности Хрящевского, ни его подчиненные.
… – М-да, хорошенькие новости вы нам принесли!
Моня строго посмотрел на курьера. Тот только что обрисовал перспективы сотрудничества с Хрящевским, и Верман, послушав его, раскраснелся и обозлился, как будто это перевозчик был во всем виноват.
Они сидели в кабинете: Сема, Моня и Антон Белов. Майя с Яшей занимались покупателями. Верман закрыл в кабинете окна, а Дворкин прошел по комнате с длинным щупом, водя им по стенам. Щуп, похожий на длинный тараканий ус, не пискнул ни разу.
– Да успокойтесь уже, Сема, успокойтесь! – прикрикнул Верман. – Третий раз проверяете на прослушку! Жучков здесь нету, никто вас не услышит. Можете смело нести любую ахинею.
Вместо ответа Дворкин нацелил тараканий ус на Моню.
– А ведь вы, Верман, тот еще жук, – задумчиво проговорил Сема. – Почему же не пищит?
Моня страдальчески закатил глаза.
Антон наблюдал за ними с любопытством. Положение этих двоих было аховое. Если у ювелиров и были сомнения в том, оставит ли Хрящевский их в покое по завершении этой истории, Белов сделал все, чтобы их развеять. Кажется, у него получилось. Они поверили ему, потому что не хуже Антона знали, на что способен Хрящ. Он видел, что оба ювелира в действительности панически боятся Хрящевского, боятся куда больше, чем сам Антон.
Но эти два колобка все равно шутили и подначивали друг друга. Ни один из них после короткой речи Белова не схватился за голову, не ударился в истерику… Да что там – они даже не помрачнели!
«Что им, жить надоело? Или все-таки они не до конца осознали, что их ждет?»
– Послушайте, – как можно убедительнее сказал Антон, – я несколько лет работал на Хряща. Он – бульдозер! Не умеет огибать углы и едет только напрямик. Ему вас обоих раздавить – раз плюнуть. Поверьте мне, он устранит вас, как только вы станете ему не нужны. Конечно, для нас самое простое решение проблемы – силовое, но сейчас это почти невозможно осуществить. Так что перевес на стороне Хрящевского. Я понятно говорю?
Мягкостью интонации он постарался искупить жестокость сказанного.
– Мы верим вам, молодой человек, – заверил его Дворкин. – Действительно, некоторые из нас питали кое-какие иллюзии на свой счет… – он метнул уничижительный взгляд на Вермана. – Но достаточно оказалось побеседовать с вами, и все стало ясно.
Моня незаметно изучал перевозчика. «Боже ж мой, с кем связалась Марецкая? Совершенно неинтеллигентное лицо! Курьер! Пф-ф! Но глаза неглупые, вовсе даже не глупые…»
Верман не признался самому себе, что этот мужчина, с такой легкостью перевоплотившийся из солидного покупателя в мрачного небритого типа, его немного пугал. Он не мог его понять. Перед ним сидел непроницаемый человек, и заглянуть чуть глубже его оболочки Моня не мог, как ни старался. Он видел лишь, что этот тип далеко не дурак, но не понимал, чего курьер хочет от них. А тот хотел, иначе бы не пришел. Может быть…