Алмазный король
Шрифт:
– Боюсь, надвигается шторм, – заметил Клод, вглядываясь в темные облака, заполонившие предрассветное небо. Алекс молча кивнул.
– Шон сказал, что шотландская мадемуазель хочет ухаживать за Мэг, – поколебавшись, добавил первый помощник. – Это освободило бы Хэмиша.
«Нет, только не Дженет Кемпбелл!» – чуть не сорвалось у Алекса с языка, но он сдержался. Клод говорил дело: в штормовом море каждая пара рабочих рук на счету, а Хэмиш – один из самых опытных моряков на «Ами».
К тому же кто-то должен был сменить Робина, который уже давно не отдыхал, и лучше, чтобы это была женщина.
– Хорошо,
Спустившись в каюту, он увидел Хэмиша, озабоченно склонившегося над маленькой пациенткой. Алекс заглянул ему через плечо – рана по-прежнему кровоточила; Мэг лежала с открытыми глазами, но, похоже, была в забытьи.
Рядом с Хэмишем стоял Робин.
– Она все время сбрасывает повязку, – с тревогой проговорил лекарь.
Корабль тряхнуло, и мальчик качнулся назад, едва устояв на ногах.
– Женщина из клана Кемпбеллов предлагает помощь, – сообщил Алекс ровным голосом, ничем не выражая своего отношения к этому предложению.
– Я нужен наверху, – заметил Хэмиш.
– Но мне бы не хотелось оставлять ее с девочкой наедине, – возразил капитан.
– Вы боитесь, что она причинит Мэг вред? – спросил Робин.
Алекс вспомнил глаза этой Кемпбелл: в них читались страх и презрение, но отнюдь не злость.
– Пока пусть с ней побудет Робин, – не отвечая мальчику, резюмировал капитан. – Как только освободится Шон, я пришлю его на смену.
Шон, старательный молодой матрос, впервые вышедший в море, все еще чувствовал себя не очень уверенно, особенно во время шторма, и Алекс тревожился всякий раз, когда юноша лез на мачту убирать или ставить паруса. Но капитан не мог открыто опекать матроса, чтобы не вызвать раздражения у остальных членов экипажа.
– Я вернусь, как только смогу, – с явным одобрением ответил Хэмиш.
«Что ж, видно, делать нечего, надо все-таки позвать эту Кемпбелл», – решил Алекс и скрепя сердце направился к каюте, отведенной, для пассажирок.
Прежде чем отпереть замок, он предусмотрительно постучал – не дай бог, пленницы не одеты, – выждал несколько секунд и открыл дверь.
Прямо перед ним стояла Дженет Кемпбелл. Алекс почувствовал, как по телу пробежал невольный трепет. Девушка выглядела иначе, чем утром: по ее плечам водопадом струились длинные волосы, прежде собранные под шляпой, – русые, со светлыми прядями, золотившимися в свете фонаря. И на ней не было перчаток! Краем глаза Алекс заметил у нее на одной руке длинное багровое пятно, тянувшееся от кисти до предплечья. Теперь понятно, откуда у нее странное для жаркого климата пристрастие к этой детали дамского туалета!
Их взгляды встретились. Удивление и настороженность в глазах Дженет сменились вызовом. Меньше всего Алексу хотелось дать ей почувствовать, что он заметил ее физический изъян, – видит бог, для человека с таким лицом, как у него, бросать камни в товарищей по несчастью двойной грех.
С другой стороны, он не собирался ни перед кем расшаркиваться, тем более перед девицей из рода Кемпбеллов.
– Мне передали, что вы изъявили желание ухаживать за раненой девочкой, – сухо произнес он.
– Да, – кивнула она. – У меня есть в этом деле опыт.
– Женская забота ей, безусловно, нужна, но дело в том, что Мэг не жалует англичан.
– Я не англичанка.
– Кемпбеллы –
– Пойдемте, – бросил Алекс. «Нет, Кемпбеллы не достойны ни симпатии, ни сочувствия», – решил он.
– Одну минутку, я только предупрежу свою компаньонку. – Пленница отошла в глубь каюты и через мгновение вернулась.
Алекс отметил, что она так и не надела перчаток. Похоже, ей все равно, что о ней подумают пираты… Тем лучше.
– Значит, вы мне доверяете? – спросила девушка, видимо, желая начать разговор.
– Только потому, что отныне от судьбы Мэг зависит и ваша собственная, – сказал он намеренно холодно, но она не испугалась. Завидное самообладание!
Когда они вошли в каюту, превращенную в лазарет, возле Мэг хлопотал Хэмиш.
Бедная девочка только что пришла в себя, ее лицо исказилось от боли, и с губ сорвался стон, но она тут же замолчала, заметив Алекса. Как она старалась быть мужественной! Впрочем, Мэг и так была в глазах своего старшего друга самой смелой девочкой на свете. И прежде, в Шотландии, укрываясь в пещерах от людей Камберленда, страдая от голода, холода и всяческих лишений, она никогда не жаловалась и не плакала. Даже когда умерла мать, оставив ее круглой сиротой, девочка не пролила ни слезинки. Несмотря на суровые испытания, она до конца оставалась душой маленького отряда Алекса. Не думая о себе, она заботилась о младших, которым было еще хуже, чем ей. Алекс считал, что без помощи Мэг и Робина он не смог бы спасти малышей.
– Позволь познакомить тебя с леди Дженет, – произнес Алекс, намеренно опуская фамилию пленницы, потому что ее род был слишком хорошо известен всем якобитам Шотландии. – Она хочет с тобой посидеть.
– Не нужно, мне и так хорошо, – упрямо выпятив нижнюю губку, пробормотала девочка.
– Понимаю. Но, видишь ли, Хэмиша ждут на палубе, а Робин нуждается в отдыхе, и мне больше некого с тобой оставить.
– А откуда она взялась, эта леди Дженет? – поинтересовалась девочка, похоже, не собиравшаяся сдаваться.
– Она плыла на корабле, который мы захватили.
– На том, который нас обстрелял?
– На том самом. Но мы первые открыли по нему огонь.
– А другие корабли совсем не стреляли… – Мэг бросила на Дженну неприязненный взгляд.
«В логике малышке не откажешь, но и беспристрастной ее назвать трудно», – с нежностью подумал Алекс.
– Мне пора идти наверх, – добавил он с ноткой предостережения в голосе. Иногда девочка обращала на это внимание, но чаще – нет.
Развернувшись, он вышел из «лазарета», прежде чем юная пациентка успела найти очередной довод против новой сиделки.
В первый раз в жизни Алексу стало жаль кого-то из Кемпбеллов.
Прекрасно понимая, почему капитан не упомянул ее фамилии, Дженна задумчиво посмотрела на раненую девочку. Лет восьми-девяти на вид, она казалась до предела истощенной – кожа да кости; коротко и кое-как обрезанные рыжие волосы торчали во все стороны неряшливыми клоками, делая ее похожей на дикарку; впечатление довершал неприязненный взгляд.
– Что у вас с рукой, леди? – с детской непосредственностью спросила Мэг, заметив «дьявольскую метку».