Алмазный лабиринт
Шрифт:
– Сволочь исключительная ваш граф, – зло бросила девушка. Половина ее лица была скрыта повязкой и распущенными волосами. Тогда, несмотря на свое легкомыслие и ветреность, подружка капитана «Вестрела» совершенно не собиралась выступать в роли переходящего приза. О чем и сообщила Боргесе, для верности сопроводив слова оплеухой. Умело изобразивший оскорбленного до глубины души аристократа Боргеса схватился за меч, немедля выбитый Сигурдом, и поднял крик.
– Половина его мерзавцев сидела в лодках у нас под бортом и ждала, когда он заголосит, –
– Ну да, и нарвался на берегу на засаду, – хмыкнул неунывающий ванахеймец. – Повезло, что ночью они не стали меня искать. А то добили бы с удовольствием. Я хотел и Санчу с собой утащить, да не получилось…
– А-а! – с досадой отмахнулась девушка. – Сама виновата. Страшно было прыгать, высоко же, и плаваю я не очень…
Она с вызовом поглядела вокруг, но никто и не думал смеяться. Фелле сочувственно вздохнула, и Санча, шмыгнув носом, тихонько спросила:
– А Крысенок что, совсем не вернется?
…После внезапно вспыхнувшего на «Красотке» пожара Метос и Фелле, плюнув на всякую осторожность, примчались в лагерь, с твердым намерением либо героически пасть, либо узнать, что творится. К их удивлению, в лагере их встретили живые и невредимые Конан и Вайд, а также пришедший в себя и явно несколько тронувшийся умом Боргеса. Зингарцы из бывшей команды «Красотки» сочли за лучшее быстро сменить хозяина. Теперь они с мрачными физиономиями сворачивали шатры и копали могилу для своего приятеля, застреленного Крысенком.
Не менее мрачный Крысенок сидел на валуне, не отзываясь ни на какие вопросы. Тао околачивался поблизости, путаясь у всех под ногами и недоумевая, почему его друг молчит. Лишь когда с каменного холма притащили неподвижного Сигурда и уложили в лодку поверх сложенных на дне вещей, Вайд оторвался от камня, окликнул капитана и сел обратно.
– Я остаюсь, – угрюмо сообщил Крысенок. Присевший рядом Конан удивленно присвистнул и переспросил:
– Что-о? Сдурел?
– Мы с Тао остаемся и возвращаемся обратно, – внятно выговаривая каждое слово, повторил Вайд. – В Лабиринт.
– Зачем? – ошарашено поинтересовался киммериец, окончательно уверившись в том, что Крысенок спятил. – Свет клином сошелся на этих пещерах?
– Сошелся, – уныло согласился Крысенок. – Против судьбы не попрешь. На, возьми.
Он вытащил из кармана тонкую цепочку с качающейся на ней серебряной раковиной и голубым камнем.
– Выпьете в Кордаве за мое здоровье. Кстати, передай Чабеле: Тот-Амон в Зингаре больше не появится.
– Ты-то откуда знаешь? – недоверчиво спросил Конан, пряча драгоценную вещичку. – И как ты без этой штуки войдешь
– Я теперь много чего знаю, – отозвался Крысенок и невесело улыбнулся. – И про себя, и про тебя, и еще много разного. Кстати, Тот-Амон нас не нанимал. Нас просто позвал Лабиринт. Древние боги способны на многое, в том числе и на такие авантюры. Это он передал нам карту, использовав Вальдрио и простягу Тот-Амона. Лабиринт хотел видеть меня. А за то, что капитан Конан привез меня сюда – дал ему награду в виде камешков. Это очень хорошие алмазы, честно.
– Сам знаю, – буркнул Конан. – Только как все-таки ты собираешься пройти через Дарфар? Сгинешь ведь!
– Я доберусь, – твердо сказал Вайд. – А Ключ… Он всего лишь красивая игрушка. Слишком многие хотели в нее поиграть, а досталась она мне. Удачи тебе и счастливого пути.
Он поднялся с камня и свистнул прилегшему рядом Тао. Маленький демон с готовностью вскочил, фыркая и помахивая пушистым хвостом. Киммериец остался сидеть, удивленно смотря вслед уходившей странной паре, затем вскочил и, сделав пару прыжков, догнал их.
– Погоди, ты действительно собираешься пройти через джунгли? В одиночку?
Крысенок снизу вверх посмотрел на него и молча кивнул.
– Крысенок, – Конан оглянулся и понизил голос. – Мне начинает казаться, что ты не сошел с ума, но влип в нехорошую и недобрую историю. Ты сказал, будто сжег «Красотку»…
– Сжег. Правда Тот-Амон к этому тоже приложил свои волосатые лапы. Нечаянно.
– А теперь хочешь снова забраться в пещеры. Что ты сделал с собой?
– Ничего, – хмыкнул Крысенок. – Прыгнул за монеткой.
– Чего? Какой монеткой? – не понял северянин.
– Я уже рассказал тебе одну сказочку, но платы так и не получил. Ладно, послушай вторую. Однажды молодому наемнику предсказали, что он станет королем. Так оно и случится. Но если дикий северный варвар может занять трон, то почему бы уличному воришке не стать магом, а?
– Этого я никому не рассказывал, а тем более тебе! – возмутился Конан.
– А я и так знаю, – невозмутимо сказал Вайд. – Пошли, Тао!
– Не вернется, – неохотно ответил киммериец. – На что он тебе сдался? Вы ж ссорились десять раз на дню.
– Ну и что? – удивилась Санча. – Потом мирились… Жалко.
Метос поднял лежавшую рядом с бочонком потрепанную виолу, попробовал подобрать простенькую мелодию. Инструмент отозвался жалобным звоном.
– Перестань, – скривилась Санча. – Кому налить?
Она собрала протянутые кружки и принялась по очереди наполнять их. Раздавшийся на юте крик заставил ее вздрогнуть и пролить часть вина на палубу.
– Парус! – орал вахтенный. – Парус на восходе! Галера!
– Быстро убрать все! – Конан вскочил на ноги. – Сигурд, ты куда? Сидеть! Фелле, присмотри за ним!