Алмазы французского графа
Шрифт:
— Нет, она не согласится! Она все равно испугается, что он об этом узнает.
— Валентин Романович, Вы понимаете, что своими действиями роете себе могилу? — спросил Камушев.
— Но я…
— В общем так. Уговаривать мы Вас не собираемся, но Вы на досуге подумайте над этим. А пока, подпишите — ка подписочку о невыезде. И учтите, что при сложившихся обстоятельствах вы являетесь подозреваемым в убийстве профессора Ларионова.
ГЛАВА 25
—
— Пусть заходят. — Распорядился Анатолий. И через минуту перед ним предстали Майор Камушев и лейтенант Рокотов.
— Анатолий Петрович, — начал свой разговор Камушев, после того, как вновь испеченный хозяин Самохинского кабинета предложил своим посетителям расположиться на стульях, аккурат напротив него, за столом. — Вы уверены, что не знали, о том, кто вымогал у Самохина деньги?
Бережной напрягся, буравчиком вглядываясь в непроникновенное лицо майора.
— Но я…Я, кажется, уже говорил о том, что не знаю. Почему Вы снова об этом спрашиваете?
— Не знали, значит? — уточнил майор, оставив без ответа вопрос Бережного. — А, может, Вы тогда хотя бы слышали о разговоре Самохина с вымогателями за день до его убийства, который велся по мобильному телефону из его кабинета?
— Помилуйте, товарищ майор, — развел руками Анатолий. — Как я мог об этом слышать?
— А разве Ваш шеф не перезвонил Вам после этого?
— Не. ет. — Не совсем уверенно сказал Бережной, на ходу сопоставляя вопросы следователя с недавними событиями и почувствовав при этом готовящийся подвох.
Майор, между тем, заметив его замешательство и угадав дальнейшую попытку допрашиваемого попробовать реабилитироваться, подумал, — не выйдет!
— А секретарша Самохина утверждает, что Вы знали об этом разговоре. — Сказал он напрямик заметно занервничавшему Бережному.
— Маша? Утверждает? — Щеки Бережного зарделись румянцем.
— Откуда ей это известно?
— Догадайтесь с трех раз. — Встрял в разговор лейтенант Рокотов, издевательски взглянув на Бережного.
— Она находилась в кабинете шефа как раз в том момент, когда ему позвонили вымогатели, — сообщил Камушев, — и утверждает, что после разговора с ними Самохин тут же перезвонил Вам.
— Но…
— Анатолий Петрович, мне пересказать, о чем Вы разговаривали с шефом в тот момент, или не надо? — с давлением спросил Камушев.
— Не надо. — Тихо ответил Бережной.
— Кто это был?
— Бандиты.
— Ясное дело, что не циркачи. Я, что, по одному слову должен у Вас вытягивать?
— Это Таможенные. То
— Он Вас крышует?
— Нет. То есть, пытается этого добиться в последнее время.
— Почему?
— Потому, что родственник Самохина вылетел из Думы недавно, ну, Вы понимаете….
— Понимаем. Теперь, значит, дорожка к очередным денежкам для них открылась.
— Ну, да!
— Странно. — Таможенный! — задумчиво произнес Рокотов. — Очень даже странно!
Камушев бросил на него удивленный взгляд, который лейтенант оставил без ответа, многообещающе взглянув на майора. — Я, мол, потом доложу об этих странностях, без посторонних ушей. Этот "трюк" был явно сымпровизирован Рокотовым для Бережного, и майор, поняв это, снова перевел взгляд на зама покойного Самохина.
— Анатолий Петрович, а почему Вы сразу об этом не рассказали?
Бережной замялся.
— Струсил, наверное.
— Не стали их закладывать, чтобы избежать неприятностей?
— Ну, да, что-то в этом роде.
— Они, что угрожали Вам после смерти Самохина?
— Нет.
— Хм! — удивился Камушев.
— Вы понимаете, что этим актом оказали невосполнимый минус следствию?
— Актом? Каким? — не понял Бережной.
— Актом Вашей излишней трусости.
Бережной молча опустил голову.
— Я советую Вам рассказать, все, что Вы об этом знаете, Анатолий Петрович и реабилитироваться перед следствием, а заодно и перед Вашим покойным шефом.
— Но я ничего не знаю. — Испуганно воскликнул Бережной, — я с ними никогда не связывался и…я…Я не знаю… Одним словом, Володя только накануне своего разговора с ними сообщил мне о наезде. Вот, собственно, и все!
— И все?
— И все! — утвердительно кивнул Бережной.
— Хорошо, — вздохнул Камушев. — Тогда расскажите, в какой форме он Вам это сообщил.
— Просто сказал, что наехали мол, таможенные, денег просят!
— Сколько?
— Он мне не сказал.
— А Вы, что же, не спросили сами, не поинтересовались?
— Да, нет, я… В общем, он сказал, что наехали, и что попробует их послать. Потому, собственно, суммой я не интересовался.
— Ну, и что потом?
— Потом?
— Ну да! Что Самохин Вам, как своему компаньону, рассказал еще?
— Ничего, собственно. Он просто расстроился по этому поводу. Посетовал, что теперь еще и с этими надо решать проблему, вместо того, чтобы работать.
— Анатолий Петрович, как Вы считаете, могли люди Таможенного убрать Самохина после его отказа платить? — спросил Камушев, в упор взглянув на Бережного.
— Не знаю. Я, знаете, никогда с этими людьми не встречался и дел с ними не имел, потому, собственно, понятия не имею, на что они способны.