Алмазы
Шрифт:
Голос диктора, читающего по телевизору последние новости, которые Эмма, кажется, не слышит, погруженная в свои мысли: «На рассвете новое нападение… трое… вместе со всем скотом… полиция… войска… требование… президент… пресса…»
Свет гаснет.
Сцена третья
Продолжение первой сцены. Ночь. Лалло и Паппо делают упражнение «танец с яблоком»: ходят, удерживая лбами яблоко и стараясь его не уронить. Кажется, что они двигаются в ритме фоновых шумов.
Паппо. Ты что, не мог купить не такое спелое? Этого нам не надолго
Лалло. Каких детей?
Паппо. Ну, что я говорил? Абсолютная несобранность! Ты не прошел тест на интерфункциональность. Ты не должен реагировать ни на какие раздражители вне основной задачи! Ты должен концентрироваться только на мне. Представь себе, что я твой коллега, завидующий твоим успехам… это, конечно, маловероятно… или неплатежеспособный клиент, или ненадежный поставщик… Ты должен копировать каждое мое движение, шаг за шагом.
Лалло. Но я так и делаю…
Паппо. Оп-па! Попался! Ошибка! Требуется не только максимальная концентрация на порученном тебе задании, но и одновременно полный контроль за тем, что происходит вокруг тебя. Если ты смотришь только на меня или на яблоко, тебе запросто могут воткнуть нож в спину или подставить подножку, а ты этого не заметишь…
Лалло. Когда я был мальчишкой, мы играли в похожую игру с девчонками. Надо было вместе съесть яблоко…
Паппо. Мне жаль, но ты только что не прошел тест на ментальную гибкость. Ты демонстрируешь хроническую неспособность правильно реагировать на изменения внутренних и внешних обстоятельств и мгновенно приспособляться к новым реалиям. Мои соболезнования.
Лалло. А что я должен был делать?
Паппо. Вот! Твой главный недостаток в том, что ты не способен действовать самостоятельно, если нет подробных инструкций и указаний.
Лалло. Что-то мне нехорошо.
Паппо. Я это вижу. Тебе не хватает реактивности, ты не умеешь сохранять стрессоустойчивость в трудных ситуациях.
Лалло. Смотри! Сюда кто-то идет!
Паппо. Где? (Резко поворачивает голову. Яблоко падает.)
Лалло (поднимает яблоко и надкусывает его). Шутка! Я тебя обманул!
Паппо. Смотри, дошутишься… (Замахивается, будто собирается дать Лалло пощечину.) Жуй, жуй, мне плевать. Придет день, и я буду смеяться над тобой! Как ты будешь выкручиваться на экзамене? Меня рядом не будет, чтобы поправлять тебя, подсказывать и давать советы. Там, перед ними, ты окажешься один. И на твоей физиономии будет написан ужас! А они будут ржать над тобой, как над дураком. Знаешь, в городе есть один мост. Ты вряд ли его когда-нибудь видел, ты ведь из своего района не вылезаешь. А мне его описали. Старинный черный железный мост. Одно время туда ходили влюбленные. А после того как там нашли висельника, который болтался на веревке, как маятник, туда никто не ходит. Даже чайки над ним больше не летают. Только вороны и иногда черные грифы. Как-то туда забрел один тип. Ненадолго. Разбежался и… плюф! А знаешь, где работал этот тип?
Лалло не отвечает.
В цехе «Б». Он работал в цехе «Б». А что говорят в связи с этим, знаешь?
Лалло по-прежнему не отвечает.
Что цель экзамена не в том, чтобы отобрать лучших… Что с тобой? Дар речи потерял?.. Так вот, на экзамене они выявляют самых тупых, недееспособных, сачков, слабаков, тех, кто не может работать даже тринадцать часов в день, бездарей, калек,
Лалло. Давай вернемся к тренингу.
Свет гаснет.
Сцена четвертая
Гостиная в доме Эммы.
Эмма стоя разговаривает с Любовником, сидящим спиной к публике.
Эмма. Я хочу уехать. Возьми меня с собой. Давай поедем куда-нибудь на следующие выходные… Не делай такое лицо, ты меня пугаешь… Ну прекрати дуться, я же попросила у тебя прощения, разве нет? И потом, хотела бы я видеть тебя на моем месте… зачем мужик носит в кармане презервативы, если не для… Ладно-ладно, я не начинаю. Я прекрасно знаю, что ты уже несколько месяцев не спишь со своей женой… да даже если бы и спал, стала бы я ревновать тебя к этой гадине… еще не хватало… Ну возьми меня с собой, я же простила тебя… То есть я же попросила у тебя прощения… Ты ведь простил меня? Мы могли бы поехать туда, где были в прошлый раз… год назад, помнишь? Мы завтракали на террасе над самым морем… Почему ты так на меня смотришь? Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня так! И мне невыносимо твое молчание! Говори же!.. Скажи хоть слово!.. Ты правда собираешься провести следующие выходные со своей семьей?.. Всё! Хватит! Меня это уже достало! Знаешь, что мы сделаем? У меня где-то есть крысиный яд. Завтра за обедом ты положишь отраву ей в суп. Пара ложек и… бац! Твоя стерва упадет башкой прямо в тарелку. Потом появлюсь я, и мы разделаем ее на мелкие кусочки… я принесу с собой садовые ножницы. Пришло время этой ядовитой гадине убраться безвозвратно!
Любовник вскакивает.
Да шучу я, шучу, не уходи… (Нежно усаживает его обратно.) Ты же знаешь, что я никогда не сделала бы ничего подобного. А вот если бы ты… совсем немного отравы… и надо-то всего ничего, самую малость…
Голос диктора, как во второй сцене. Эмма не слушает и это сообщение, как и все, что последует дальше: «И вновь… ответ… армия… десять убитых… раненых… ООН… соболезнование в связи с покушением… осужденный… насилие…»
Эмма. Ну давай поедем вместе. Ты мне нужен, понимаешь? Я хочу чувствовать твои руки, хочу, чтобы ты заставил меня дрожать от страсти. Хочу пользоваться тобой! Да, я хочу заняться с тобой любовью! Здесь! Прямо сейчас! И плевать мне на этого старого идиота, тем более что он ни черта не слышит, он не может даже ходить… да пусть бы слышал, может, в нем проснется хоть что-то… ну, давай, трахни меня, трахни… Что с тобой? Объявил мне войну? Все мои «прости» напрасны? Твоя жена крадет тебя на выходные, мой отец так действует тебе на нервы, что ты его терпеть не можешь… А-а-а, может, в этом все дело? Ладно, я поняла… прекрати смотреть на меня так!.. Я избавлюсь от своего старика, ты этого хочешь?.. Это мой дом, и я могу кричать все, что желаю! Например, что ты забыл о нашей годовщине!
Любовник протягивает ей пакет.
Что это?.. Очередная отмазка? (Открывает пакет. Достает коробочку. Открывает, достает кольцо.) Но это же… это же бриллиант!.. Какая прелесть, настоящий бриллиант! Дорогой, ох, дорогой… прости меня, я плохо о тебе подумала… бриллиант… трахни меня, прями сейчас, ну, трахни, пожалуйста…
Голос диктора в телевизоре: «Мы не дадим себя поставить на колени!., правительство… территории… территории… территории…»