Алое на черном (сборник)
Шрифт:
Если прапрадеда Алекс простила, то простить отца никак не получалось. Они не виделись с тех самых пор, как решила начать новую жизнь. В эту ее новую жизнь отец больше не вмешивался, лишь однажды он позвонил ей, чтобы сказать, что переезжает жить в Германию. Тот телефонный разговор занял меньше минуты, но в сердце Алекс поселилось беспокойство. Теперь ее разрывали на части сразу два невыполнимых желания: она хотела вернуться в Россию и она хотела увидеть отца.
То сообщение пришло на электронный ящик Алекс. Сообщение было написано на русском, к нему прилагалась одна-единственная
Отец обрадовался ее визиту. Это было так очевидно и так горько, что, если бы не данное самой себе обещание никогда не плакать, Алекс разрыдалась бы прямо в больничной палате. Что бы ни было между ней и отцом, как бы ни сложились их отношения, он – последний, кто ее любил и по-своему о ней заботился. Они проговорили несколько часов. Большей частью говорила Алекс, а отец слушал и улыбался, то встревоженно, то радостно.
– Ты собираешься вернуться. – Он не спрашивал, он утверждал.
– Меня тянет туда. Наверное, так же, как тянуло всех остальных. Я должна вернуться, папа.
– Я понимаю. – Он кивнул. – Теперь я понимаю, что по-другому никак, тебе снова придется пройти через это, моя девочка.
– Я уже не та маленькая девочка, какой была. Я многое умею и я готова…
– Я должен был понять это еще тогда, одиннадцать лет назад. От судьбы не уйдешь, Лешак оказался прав. Посмотри вон там. – Он кивнул на прикроватную тумбочку. – Это его книга. Ты же знаешь латынь, Алекс.
– Я знаю. – Она взяла в руки обтянутую черной кожей, с виду очень старую книгу, скользнула взглядом по изображению ножа с рукоятью в виде волка.
– В этой книге есть ответы на многие вопросы. Я нашел ее в доме Лешака уже после… его смерти. Ты можешь победить, но это будет очень непросто.
– Его можно убить? – Алекс понимала, победить Чудо можно лишь одним-единственным способом – убив его во второй раз.
– Не в самую темную ночь – накануне. Помнишь, у тебя был медальон? Вот такой. – Отец перевернул страницу и указал пальцем на подвеску в виде ключика.
– Я его потеряла той ночью. – Алекс коснулась шеи.
– Значит, ты должна его найти. Только лишь с его помощью можно добраться до Чуда, до того как он станет неуязвим. Помнишь, тот мальчик, Степан, рассказывал, что видел, как что-то поднимается из-под земли на поверхность? В тот день у него с собой был твой ключ, а из-под земли поднимался гроб.
– И я смогу найти его до того, как наступит самая темная ночь?
– Теоретически. – Отец хмурился, по лицу его было видно, как сильно ему это не нравится. – Его ведь почти убили однажды. Если бы тот старик, настоящий Лешак, довел дело до конца, все было бы кончено еще в восемнадцатом году.
– Что он не сделал? Он ведь убил его.
– Он убил его лишь в общечеловеческом понимании этого слова, но такое существо, как Чудо, недостаточно просто убить. Нужно было уничтожить все, даже его останки. Точно так же, как они уничтожили останки ведьмы, его
– Там был какой-то порошок. – Алекс помнила все, что когда-то рассказал ей отец. Забыть такое непросто.
– Порошок из гарь-травы. Ты найдешь его описание в книге. И я очень на это надеюсь, ты сумеешь найти и саму гарь-траву.
Найти медальон, найти гарь-траву, уничтожить того, кого невозможно убить… Слишком много неосуществимых заданий, но она должна хотя бы попытаться.
– Тебе понадобится еще кое-что. – Отец снова посмотрел на тумбочку, и Алекс поняла его без слов.
Старый нож с костяной рукоятью в виде вепря удобно лег в ладонь. Она помнила этот нож, это его она видела самой темной ночью. Нож принадлежал Лешаку.
– Я забрал его у следователя, почему-то мне казалось, что он еще пригодится. – Отец горько усмехнулся. – Я не ошибся. Этим ножом невозможно убить Чудо, но с его помощью его можно обездвижить на какое-то время. Ты понимаешь, что тебя ждет, Алекс?
Да, она понимала. В отличие от своей мамы, бабушки, прабабушки, в отличие от всех женщин своего рода, именно она отчетливо понимала, с чем ей предстоит столкнуться, а благодаря отцу и вот этой старой книге у нее появился пусть мизерный, но шанс покончить со всем этим раз и навсегда.
– Все будет хорошо. – Она улыбнулась и сделала то, чего не делал никогда раньше, она поцеловала отца в щеку. – Обещаю тебе, со мной все будет хорошо.
– Знаешь, – отец поймал ее за руку, крепко сжал, – я уже жалею, что увез тебя. Скоро меня не станет, и больше никто не сможет тебя защитить. Если только… – Он посмотрел на нее с надеждой.
– Нет! – Алекс без слов поняла, куда он клонит. – Я справлюсь со всем сама. Не нужно их впутывать, папа.
– Возможно, они тоже захотят разобраться. Насколько я понял, ребята не из пугливых. Они могли бы тебе помочь…
– Они выросли! У них своя жизнь. И я не стану подвергать их опасности.
– Да, я ошибся тогда. – Отец разжал пальцы. – Прости меня, девочка, я всего лишь хотел, чтобы с тобой все было хорошо.
– Я понимаю. – Кажется, она и в самом деле его поняла. – Ты тоже прости меня, папа…
Отец умер через месяц. Еще через месяц Алекс, используя рекомендательное письмо, написанное давним приятелем отца, поступила на службу к российскому олигарху Степану Владимировичу Тучникову. Это не входило в ее первоначальные планы, но Туча решил купить поместье графа Шаповалова, и теперь Алекс считала себя обязанной не только решать собственные проблемы, но и присматривать за ним.
Туча ее не узнал, и это было неудивительно, принимая во внимание ее изменившуюся до неузнаваемости внешность, темные контактные линзы и белые волосы. От прежней Ксанки не осталось ничего, кроме воспоминаний. Впереди у нее было полтора года, чтобы подготовиться к самой темной ночи. Она изучала архивы, от корки до корки прочла книгу Лешака, она нашла гарь-траву и выяснила, как и где ее можно использовать. Почти каждый день она ходила на гарь в надежде отыскать свой потерянный медальон. Зло, таящееся там, еще не проснулось, но Алекс чувствовала его близкое пробуждение. Нужно было спешить.