Алое на черном (сборник)
Шрифт:
– Я пошел! – Дэн не сводил взгляда с полыхающего над лесом зеленого зарева. – И ты пойдешь со мной! – Он силой поставил Лесю на ноги.
– С удовольствием! – Она вздернула подбородок. – Только не потому, что ты так хочешь, а потому, что мне хочется видеть, как он победит.
– Ты сказала, что Ксанка собирается убить себя… – Гальяно с тревогой посмотрел на Дэна.
– Собирается, но она не посмеет этого сделать. И знаешь, почему?
– Почему?
– Вы ей не позволите! Пойдемте, мальчики! Представление начинается!
…Гарь со всех сторон окружали волки. Их было десятки,
Как тринадцать лет назад, она парила над гарью. Вокруг ее лодыжек обвивались зеленые вихри, белые волосы развевал ветер, а глаза были открыты. Дэн мог поклясться, что она их видит.
– Алекс! Ксанка! – Он рванул вперед, и по морю из волчьих тел пробежала тревожная рябь.
– Осторожно! – Кто-то с силой дернул его за руку, оттаскивая от волков. – Они порвут тебя…
Туча, бледный, сосредоточенный, сдернул с плеча бесполезное ружье, передернул затвор.
– Не порвут. – Голос Леси звучал на удивление громко. – Она их держит. Она одна удерживает всю стаю, не позволяет волкам напасть на вас. Я же говорила, она очень сильна, но чтобы контролировать этих тварей, ей нужно быть полностью сконцентрированной. Вот так! Она сильна, а я умна. – Леся победно улыбнулась. – Сыграть можно не только на человеческих слабостях, но и на человеческой силе. Перед вашей ненаглядной Ксанкой сейчас стоит очень сложная дилемма. Ее силы хватит на что-то одно: удерживать волков или сопротивляться чужой воле. Угадайте, что она выберет? Я почти уверена, что волки на вас не нападут.
Это был подлый и одновременно чудовищно коварный план. Волки не подпустят их к Ксанке, а она не позволит волкам напасть, и сопротивляться Чуду она тоже не сможет…
– Может, пальнуть из дробаша? – Гальяно бросил вопросительный взгляд на Матвея, но тот ничего не ответил.
– Мы пальнем, – пообещал Туча, смахивая со лба пот. – Только, боюсь, силы не равны.
– Начинается… – не сказала, а выдохнула Леся, и Дэн, удерживающий ее за руку, почувствовал, как она дрожит.
Дрожала не только Леся, дрожала земля под их ногами. Пепел поднялся в воздух, закружился над гарью серой метелью. Ксанка на мгновение прикрыла глаза, но тут же снова их открыла. Теперь она смотрела прямо на Дэна, и во взгляде ее была мольба: «Уходи! Уходите все!»
Он не мог предать ее во второй раз, он должен хотя бы попытаться.
Ксанка парила в полуметре над землей, когда гарь изрыгнула из себя гроб.
– Он пришел! – По щекам Леси катились слезы. – Скоро он возьмет то, что ему причитается.
Порывом ветра с гроба сорвало крышку, швырнуло на землю. Лежащий в гробу мертвец хищно осклабился, в провалах глазниц разгоралось синее пламя.
– Гальяно, дай мне дробовик. – Не отрывая взгляда от Ксанки, Дэн протянул руку.
– Это плохая идея, мальчики. – Лицо Леси светилось от счастья.
– Держи, братан! – В ладонь лег нагретый руками Гальяно приклад.
Дэн прицелился. Мертвую тишину разорвал выстрел, потом жалобный вой свалившегося на землю волка, и лишь в затухающем эхе он услышал слабый стон. Позвоночник Ксанки натянулся как струна, по щекам катились слезы.
– А
– А если я выстрелю в тебя? – Дэн так сильно сжимал приклад дробовика, что пальцы свело судорогой.
– Попробуй! Но не думаю, что тебе хватит духу убить человека. – Леся смеялась ему в лицо. – Ты же благородный и правильный. Вы все такие! Дураки! Вот поэтому с вами так просто…
– Дэн… – Кто-то тронул его за локоть.
Он со свистом выдохнул, обернулся. Лицо Матвея было сосредоточенным, точно он пытался разгадать какую-то головоломку.
– Он здесь, я его вижу.
– Кого?
– Мальчика, Сашу Шаповалова. Он стоит прямо перед тобой.
– Я ничего не…
Он не договорил, осекся на полуслове. Он тоже увидел. Только не мальчика, а старика… Лешак опирался на посох, смотрел на него из-под густых бровей. Взгляд его был просительный и требовательный одновременно.
– Мне кажется, он хочет что-то тебе сказать. – Голос Матвея долетал словно издалека.
– Проваливай! – сказал Дэн человеку, едва не убившему Ксанку. – Пошел к дьяволу!
Лешак покачал косматой головой, сделал шаг навстречу. Мгновение – и на запястье Дэна сомкнулась призрачная рука. То, что произошло затем, наверное, длилось доли секунды, но мгновений этих хватило, чтобы Дэн прожил долгую, полную боли, потерь и страданий жизнь. Жизнь Лешака. Теперь он знал этого несчастного старика, как самого себя. Теперь у него были ответы на все вопросы.
«Я хочу помочь, – чужой голос разрывал барабанные перепонки. – Я хочу спасти ее. Мне нужно твое тело. Решай!»
Старик глядел ему прямо в глаза, и лицо его менялось. Мгновение – и вот перед ним черноволосый, синеглазый мальчишка. Тот, которого все это время видел Матвей. Еще мгновение – и мальчик превращается в рослого, обезображенного шрамами мужчину, чтобы состариться и вернуться в стариковское обличье.
«Я умер той, самой первой, ночью. Моя светлая половина умерла, – Лешак читал его мысли. – Твой друг видит меня таким, каким я был тогда, чистым и безгрешным, а ты… ты видишь самую суть. Если ты позволишь, я попробую ее спасти».
– Для этого тебе нужно мое тело?
«Да. И я должен тебя предупредить: это будет непросто. Если у меня ничего не получится, ты тоже умрешь…»
– Я согласен! – Он не стал раздумывать. – Что мне нужно сказать? Добро пожаловать?
«Просто закрой глаза».
– Хорошо.
Дэн крепко зажмурился, чтобы уже через мгновение сложиться пополам от резкой боли.
«Потерпи, это сейчас пройдет. – Голос Лешака теперь звучал у него в голове. Он сам был Лешаком. – Открой глаза».
Мир изменился. То, что раньше виделось Дэну четко и ясно, утратило яркость, сделалось призрачно-зыбким. На своих друзей он смотрел теперь словно через запотевшее стекло. Но все остальное, невидимое обычным взглядом, вдруг проявилось с фотографической четкостью. Теперь он отчетливо видел светящиеся нити, удерживающие Ксанку над землей. Видел укрытые под слоем пепла, рассыпанные то тут, то там золотые безделушки, видел, как припали к земле волки…