Алпамыш

Юлдаш Фазил

Их скотом Чилбир, как саранчой, покрыт.

Ничего не знает столь великий шах!..

Тем скотом потравлен дочиста посев.

Пришлый тот народ, на наши земли сев,

Съест и нас самих, всю нашу пищу съев!

Разорен калмык, велик народный гнев.

Ничего не знает столь великий шах!..

Вопли, плач народа у меня в ушах,

От

такой беды я высох и зачах.

Если всходы все потравлены в полях,

Сам уразумей, какой в дехканстве страх!

К осени не будет ни зерна в шатрах,

Перережем скот на первых же порах,

Всех пожрем собак, мышей и черепах:

Мы не на подножных ведь живем кормах,

Мы не на твоих питаемся пирах!

Государство наше разорится в прах,

Перемрут, гляди, твои калм

ы

ки, шах!

Стон стоит в стране, смятение в умах.

Хоть о том подумай при таких делах,

Как страну теперь удержишь в удилах?

Ведь стряслось такое бедствие в полях!

Я не об одних толкую бедняках, —

И арбобам всем и аксакалам — страх.

Восседаешь ты на дорогих коврах,

Редкие ты носишь перстни на руках,

Весь в парче узорной, в бархате, в шелках, —

Но подумай сам, как столь великий шах

Ничего не знает о своих делах!

Голову иметь ведь надо на плечах!..

С шахом аксакал беседовал в шатре,

Шах сидел, поджавши ноги, на ковре,

Пил вино и сласти ел на серебре, —

Вдруг он слышит шум и крики на дворе.

Стражу оттеснив от кованых ворот,

В ханский двор ворвался трудовой народ —

Пастухи, дехкане, люд мастеровой.

Все шумят, кричат, проклятий полон рот.

Вышел шах во двор, — толпа вопит, орет:

«Все мы передохнем, видно, не в черед!

Чем теперь питаться подданным твоим?

Из чего тебе теперь платить чиким?

Все потрясены мы ужасом таким!

Жалобу тебе приносим, — говорят, —

Ведь ни колоска не скосим! — говорят.

С

баев получить мы за ущерб хотим,

Неужель простишь ты наш убыток им?

Мы такого шаха сбросим!» — говорят.

Услыхав эти слова, ус покручивая, калмыцкий шах, к аксакалам и арбобам своим обращаясь, такое слово сказал в ответ:

— Много я богатства разного припас,

Я одет в парчу, и в бархат, и в атлас.

В шелковой чалме ношу большой алмаз,

Грозен я — и строго спрашиваю вас:

Баи эти к нам откуда вдруг пришли?

Как такой разор в стране произвели?

Самовольно как селиться тут могли?

Из какой-такой пришли они земли?

К вам, большим и малым, мой вопрос таков.

Вы должны ответить без обиняков.

Неужели дам в обиду бедняков?

Не щадя ни юных и ни стариков,

Накажу байсунских баев-чужаков,

Подыму их плач до самых облаков, —

Будут меня помнить до конца веков!

Кто прикочевать позволил им сюда!

Баям в полной мере гнев свой покажу —

По заслугам их пытать я прикажу,

Самых знатных биев изобью, свяжу,

Как собак, на цепь в зинданы посажу!

Я ль трудом дехкан своих не дорожу?

Всех, кто потерпел, сторицей награжу.

Стану ль потакать такому грабежу?

Кто их подпустил к родному рубежу?

Справедливый суд-расправу я творю,

Я на знатность пришлых баев не смотрю.

Слушайте, дехкане, что я говорю:

Баев именитых в прах я разорю,

Их стадами вас я ублаготворю,

Преданных моих дехкан я поощрю.

Верьте мне, дехкане, своему царю!..

Палачи мои и миргазабы, эй!

Что вы тут стоите, словно бабы? Эй!

В степь Чилбир скачите! На коней, живей

Выведать на месте все, да поскорей!

Выбрать самых знатных байских сыновей,

Самых их богатых биев и тюрей —

Захватить их в плен, заложниками взять,