Алракцитовое сердце. Том II

Годвер Екатерина

– Ясно. – Деян кивнул, умолчав о том, что именно таким Бервен ему почему-то и представился.

– Ему трудно было взбираться на лошадь без сторонней помощи, а в седле он держался, как мешок навоза. Однажды, еще в начале нашего знакомства, ему пришлось карабкаться на норовистого жеребца перед строем моих пехотинцев. Кое-кто не выдержал и засмеялся, так Влад потребовал от меня казнить каждого десятого в полку, чтоб было неповадно. Я, конечно, не стал этого делать, и на время мы рассорились… Влад очень не любил, когда над ним смеются.

– Не встречал никого, кому б это нравилось, – заметил Деян.

– Ну, Джебу, например,

все равно: он мудрец. – Голем криво усмехнулся. – Но, ты прав – он исключение из правила. А Влад… Мрак! Еще недавно мы с Владом пили, почти как с тобой сейчас, а теперь я слышу, что он умер и стал частью истории; если эта история лучше, чем была его всамделишняя жизнь, – я рад, и это хороший повод выпить без него… Забери все это мрак! – Голем встряхнул пустой кувшин над стаканом, будто надеялся, что от этого будет толк, и, выругавшись, запустил в стену, где тот рассыпался на десятки осколков. – Если трактирщик будет и дальше так нерасторопен, я все-таки убью его.

– Ты рассказывал про Влада Бервена, – осторожно напомнил Деян. О том, что в другом кувшине еще оставалось «вино», он напоминать не стал, но об этом Голем вспомнил и сам.

– Про Влада… Да нечего о нем рассказывать. И вспоминать нечего. Лучше вот что... – Вылив остатки вина в стакан, Голем, к удивлению Деяна, отставил выпивку в сторону, чтобы взять пустую, принадлежавшую когда-то Владу Бервену флягу и сжать между ладонями.

Несколько мгновений он просидел так в полной неподвижности, словно уснув с открытыми глазами, но во всей позе его угадывалось огромное напряжение; затем с присвистом выдохнул и подбросил флягу перед собой. Снова раздался звук, будто что-то лопнуло в воздухе, и фляга повисла, окруженная золотой сферой.

Изумленный Деян поперхнулся пивом.

– Но Ритшоф и Бервен говорили: кроме владельца, никто не может так…

– Никто, – сказал Голем, ухмыльнувшись, – кроме того, кто придумал и сделал эти дурацкие вещицы. Угадай с одного раза, Деян, кто это был?

– Ты?

– В яблочко! – Голем взял стакан с вином и, сделав глоток, откинулся в кресле. – Ну-ка, познакомься.

– То есть… – Деян осекся, когда окруженная сферой фляга, покачиваясь, подплыла к нему. После короткого замешательства он протянул руку. Сфера то приближалась, едва касаясь пальцев, то отдалялась вновь, то снова приближалась и подныривала под ладонь. Касание было ни на что не похожим, сухим и теплым. – Рибен, она… оно… оно что, живое?!

– Как, скажи на милость, фляжка может быть живой? – Голем раздраженно дернул плечом. – И что это была бы за жизнь… Конечно, нет, Деян: она не мыслит, как человек, не нуждается в пище, как животное, не имеет никаких природных стремлений. Но в ней заключена малая – совсем малая – крупица души, что позволяет ей устанавливать с хозяином подобие чувственной связи. Всего я создал двадцать таких фляг: мне казалось это забавным… Влад дурно обращался с ней, а ты, кажется, ей нравишься. Теперь возьми ее!

В голосе чародея прозвучал приказ огромной силы; прежде, чем разум полностью осознал происходящее и возможную опасность, Деян подчинился и погрузил руку глубоко в сферу. Воздух в ней на миг сделался очень горячим, тогда как металл фляжки на ощупь показался ледяным; символы вспыхнули и погасли. Сфера исчезла: в последний момент Деян успел сжать пальцы и не дал фляге упасть на стол.

– Отлично. Я и не сомневался. – Голем кивнул

с удовлетворенным видом. – Теперь, чтобы печать появилась, тебе достаточно мысленно позвать ее… Ну, не начинай! – Он отмахнулся от Деяна, который даже не успел рта раскрыть. – Я не забыл, как ты относишься к чарам. И уж тем паче не пытаюсь связать тебя с Кругом. Но мне Владово имущество не нужно, а тебе печать может пригодиться, чтоб произвести нужное впечатление на какого-нибудь восторженного дурака вроде юного Бервена. Но в остальном это всего-навсего обычная фляжка. Хорошая, прочная. Подарок – ну, или плата за помощь от старого подлеца-колдуна, по чьей блажи тебе пришлось оставить дом: называй, как тебе больше нравится… Хочешь – воду в нее наливай или вино, хочешь – продай какому-нибудь собирателю редкостей: стоимость ее по нынешним временам наверняка велика. Пусть она принесет тебе больше счастья, чем предыдущему хозяину.

При том, что Бервен-старший когда-то выпил из нее смертельное зелье, пожелание было весьма кстати.

– Ну ты даешь… – растерянно сказал Деян, разглядывая фляжку. Она была чуть меньше ладони и весила больше, чем казалось на вид.

А вместо герба со скрещенными мечами и коронованным волком серебристый металл теперь украшала цапля, держащая в поджатой лапе ветку.

Рисунок был небрежен – и все же вполне четок.

– Откуда ты узнал?! – спросил Деян. – Все-таки читаешь мысли?

– Твоя подруга рассказала.

– С чего бы Эльме говорить с тобой о нашем с ней детстве?!

– Понятия не имею. – Голем пожал плечами. – Может быть, оттого, что я немного рассказал ей о своем. Нужно было чем-то занять время до утра, пока приживалась твоя ступня.

– Да уж… Чего только не узнаешь. – Деян покачал головой и сунул флягу в карман куртки. Сперва он намеревался отказаться, но переменил решение: было в этой странной вещице что-то притягательное.

– Твоя подруга повела себя мудрее тебя: она не ходила вокруг да около и не пестовала свои страхи, а сразу выспросила у меня все, что хотела знать. – Голем на мгновение прикрыл глаза. – Жаль, эта мудрость и мне не подвластна. Стоило расспросить Ритшофа подробнее, но я испугался того, что еще могу услышать… Теперь до самой встречи с Венжаром буду мучиться догадками.

– Не так уж долго осталось.

– Да; и вряд ли реальность окажется лучше моих догадок. Так что… – Голем криво усмехнулся. – А девушка – молодец. Напрасно ты на нее сердишься. Она любит тебя.

– Давно уже не сержусь. – Деян подавил вздох. – Рибен. Не первый раз прошу: не лезь не в свое дело.

– Как знаешь. Если…М-мать!

Зазвенело стекло. Голем, неосторожно поставивший стакан мимо стола, витиевато выругался.

– А собрать все назад колдовством ты не можешь? – полюбопытствовал Деян, радуясь возможности снова переменить тему.

– Легко и быстро – нет. Мог бы, если бы наложил чары заранее. Но и тогда пролитое вино осталось бы на полу… Я всегда считал это символичным. – Голем вздохнул. – То, что стакан в это роковое для себя мгновение был уже пуст, символично в той же мере.

Пока Деян раздумывал, стоит ли спрашивать, что тот имеет в виду, отворилась дверь, и разговор завершился сам собой. Прежде вино и закуски приносил сам хозяин; теперь же в комнату вошли три женщины в цветастых нарядах. Каждая из них несла кувшин или блюда, но легкие платья оголяли непристойно много.