Альсара

Карелин Андрей Дмитриевич

Пока Азия вытиралась, приводила волосы в порядок, потом подводила глазки, восстанавливала причёску — хвостик. Хоть остатки желудочного сока вуратора и пот и доставляли массу неудобств, но всё же Азия была довольна. Она выбралась из ловушки, казавшейся безнадёжной. И природа ей так красиво подрисовала глазки, как ни один визажист не сделает.

Рон пригласил Азию к столу. Девочка накинулась на мясо. Что вы хотите, она не ела пару дней, то, что давали в камере, было не вкуснее желудочного сока вуратора, и теперь она думала, что там именно это и было. Каждый

раз, когда она что-нибудь клала в ротик, то делала это словно напоказ, демонстративно показывая своё умение во всём создавать красоту. Даже несмотря на то, что теперь она ела чуть быстрее, чем обычно.

Рон по-доброму, по-отцовски смотрел на это. А Шарон явно чего-то не понимал. Азия ему вроде и нравилась как девушка, но что-то заставляло его относится к ней с осторожностью.

Джинсы, в которых была девочка, уже полностью порвались на коленях, но блузка по-прежнему смотрелась хорошо, особенно белый воротничок.

Сначала Шарон накормил вуратора листьями древесного папоротника, видимо растущего где-то неподалёку, потом лопнувшими бешеными огурцами, как он сказал:

— Очень калорийными, чтоб возместить животному потери такого количества сока.

Шарон сказал это, словно хотел заставить Азию сожалеть о содеянном. Но девочка решительно не хотела признавать своей вины, в конце концов, чья это была идея, так выбираться с базы рейдеров. Может, был и другой способ.

Азия просто не видела, сколько было оружия и охраны на рейдерской базе. Там были военные вездеходы-колёса и два шагающих танка. Это было явно больше, чем просто база рейдеров-работорговцев. Эти рейдеры осмелились атаковать Омикрон Гарнизон, значит, они имели серьёзную поддержку.

Но сейчас Рон усадил Азию на вуратора в специальную палатку отдыхать. А они с Шароном будут меняться, пока один ведёт, другой отдыхает.

Судя по всему, Шарону не нравился этот расклад, но он старался не подавать вида, хотя Азии было и так всё ясно, ей не рады.

Находясь в одноместной палатке на спине у вуратора, Азия долго пыталась обдумать всё произошедшее, но никак не могла сформулировать правильные вопросы:

"Рон, а кто ты на самом деле?", — не подходил.

"Рон, а кто мои родители?", — звучал так, словно она уже согласна, что незнакомец в накидке знает о ней больше её самой.

"Кто такая Айри", — казался наиболее подходящим. Но задать его Азия так и не сумела — её просто убаюкала качающая обстановка на спине идущего вуратора. И Азия уснула, как маленькая девочка, обнимая подушку и улыбаясь. После путешествия внутри этого животного это было самое лучшее, что она могла сделать.

Азия ничего не потеряла от того, что так сразу прекратила общение со своими странными спутниками. Когда она проснулась утром от яркого света солнца, дул сухой знойный ветер, а из руин и остовов хищно высматривали глаза пустынных крабов. Казалось, вся пустыня усеяна их панцирями. По пути не попадались озёра жизни, иначе их сразу выдала бы предательским цветом густая зелёрка.

Азия проснулась, долго потягивалась

пытаясь не ощущать дискомфорта от того, что она всё ещё в липком соке вуратора. Ей было так с хорошо сейчас, несмотря на то, что она ничего не понимала в происходящем.

"Может, это и есть счастье, когда всё от тебя сокрыто". Азия закуталась с головы до ног в своём укромном домике. Её спутники не надоедали. Лишь пару раз к ней забирался Шарон, взять что-нибудь.

Наконец Азия решилась появиться наружу:

— Ребята, как отдохнули за ночь? — Её тон был преувеличенно добрым и стеснительным, — я вам не мешала.

— Ты будешь есть? — раздражённо спросил Шарон.

— Конечно, если что-нибудь осталось.

К её удивлению осталось всё то же, что и вчера, как будто её спутники ещё не завтракали. Чувство голода, связанное со всеми этими переживаниями, и последующим успокоением не заставляло себя долго ждать. Азии было неудобно, Шарон, несмотря на то, что он качок, ел в два раза медленнее, чем она. А Рон вообще не прикоснулся к пище. Так девочка, всегда привыкшая есть меньше окружающих, теперь казалась самой прожорливой. Это для неё было ненормально.

— Шарон, почему ты на меня так сердишься, разве я доставляю слишком много неприятностей, — сюсюкаясь, спросила Азия, для неё было очевидно недовольство парня. Ей хотелось больше снисхождения от её спасителей.

— И как ты не можешь понять, тебя вообще здесь не должно быть. — Махнул рукой Шарон.

— Но я не виновата, что меня схватили рейдеры… — Непонимающе оправдывалась девочка.

— Да, ты права, — вмешался в разговор Рон, — но тебя нам послали высшие силы, я никогда не забуду тот день, когда они нас с тобой разлучили. Но теперь я тебя больше никогда не оставлю одну.

— Да кто она такая, — не выдержав, Шарон обратился к Азии, указав на неё своим огромным пальцем, — из-за тебя мы не могли взять гравитон и теперь едем на вураторе, из-за тебя Рон подверг себя опасности.

— Но ведь я об этом вас не просила, — чуть не расплакалась Азия. Она чувствовала себя забытой и ненужной, — просто помогите мне вернуться в Омикрон… Ну пожалуйста.

— Я не хочу тебя отпускать, — отечески сказал Рон, — если ты хочешь, иди, но тебе же самой интересно узнать, кто ты на самом деле, кем были твои родители. Тебе ведь некуда идти, Омикрон сейчас далеко. А наша обитель совсем рядом. — Рон никогда не снимал робу с капюшоном, словно это была его любимая одежда. Как ни странно, не заметно было, чтобы ему в ней когда-либо бывало жарко.

Азия снова стала кокеткой:

— Откуда вы знаете моих родителей, вы знали дядю Боска?

— Я хорошо знал твоего отца, но это было так давно, что ты даже себе сейчас представить не можешь, — Азия была готова к любой неожиданности, даже если Рон окажется её родственником или даже отцом. Но не к такой.

— Как ты думаешь, когда ты родилась?

— Шестнадцать лет назад, ну или семнадцать там…

Рон улыбнулся:

— Восемнадцать, или восемнадцать тысяч лет назад, — ты об этом знала?