Алтарный маг
Шрифт:
«Точно, сон! Ай, больно, однако! – едва удержался он, чтобы не вскрикнуть, когда себя ущипнул. – А может, и не сон? Тогда я пойду, пока имею такую возможность».
Он двигался, заново привыкая к собственному организму. С каждым шагом боль утихала, тело наполнялось энергией, а разум – необъяснимой радостью. Хотя почему – необъяснимой? Только что он валялся в кровати с девяностодевятипроцентной вероятностью не дожить до следующего дня, а теперь идет, почти бежит. И пусть по незнакомой местности, среди развалин и в сопровождении леденящего душу воя,
Эйфория продлилась недолго. Александр начал прикидывать шансы сохранить свалившийся на его голову подарок и сообразил, что стоит поискать надежное убежище. Заметив полуразвалившийся домик, подошел к двери и постучал.
– Кого черти принесли?! – пробурчали изнутри.
– На ночлег не пустите? – спросил он.
– Пустить я могу только кровь, ежели от дома не уберешься. Нашел дурня.
Охота стучать еще раз сразу пропала.
И тут полуночник расслышал радостный скулеж – его догоняли. Теперь надо было уносить ноги еще быстрее.
«Хоть бы дерево какое нашлось, кругом одни развалины, – лихорадочно оглядывался Александр. – Даже гадать боюсь, куда попал… И все равно полученную чудом жизнь не отдам, сам кого хочешь загрызу. Что тут у нас?»
Наступавший рассвет уже погасил даже самые яркие звезды. Александр осмотрелся. Ничего подходящего поблизости он не разглядел, а башня, на которую изначально держал курс, все еще оставалась далеко.
Строений вокруг становилось больше. И все до единого были какие-то убогие: серые, с растрескавшимися стенами и забитыми досками проломами. Чуть дальше наметились улицы и проулки. Еремеев опасался сворачивать в подворотни, но в одной из них заметил отблески костра.
Огонек – это весьма кстати. Запыхался он малость с непривычки. Виданное ли дело – после двухнедельного лежания марафоны бегать. Он решительно направился на свет.
– Да я любому горло вскрою, токмо подойди! – донесся чей-то неприятный, слегка дрожащий голос.
«Какие-то здесь местные все недобрые. То шакалам на съедение оставляют, то грозятся кровь пустить прямо на пороге. Да и у этих греющихся у костра аборигенов затевается что-то явно далекое от идей гуманизма. Зато огонь должен отпугнуть хищников, – Александру жуть как не хотелось становиться чьим-то ужином. – Кормить безмозглых тварей людьми с техническим университетским образованием – непозволительная роскошь!»
И он направился в сторону костра.
– Щенок смеет огрызаться?! Сейчас башку свернем, а потом заглянем к твоей девке. Говорят, баба в самом соку. На один раз нам ее точно хватит.
«Насилие – это отвратительно, особенно по отношению к женщине. Как бы им это вразумительно объяснить? Интересно, тут человеку с двумя стволами верят сразу или все же ставят его слова под сомнение?»
Александр вошел в небольшой дворик.
Здесь действительно горел костер, и путник в открытую подошел к нему. Даже присел на камень, положил пистолет на колени и протянул ладони к огню. Все находившиеся во дворе дружно повернули голову в его сторону.
– Господа,
Открывшаяся мизансцена заинтриговала Александра. Напротив него, опершись спиной о будку, напоминавшую деревенский сортир, стоял худой высокий парень, напряженно сжимая в руках кинжал. Его окружали пятеро бородатых мужиков, вооруженных увесистыми дубинами.
От наглости ночного прохожего все слегка оторопели – видать, здесь не привыкли к подобным выходкам.
«Раз сразу не набросились, значит, опасаются. Ну да, у них пока легкий ступор – заявляется наглец, проходит мимо, словно их тут не стояло, и по-хозяйски располагается возле костра. Некомфортное, надо сказать, положение: с одной стороны – клинок, с другой – человек с пистолетом. Пальнуть бы сейчас для пущего эффекта, да я свой антиквариат как-то зарядить не догадался. И вообще не уверен, есть ли у меня боезапас. Все не до того было – я только четверть часа назад заново родился. И не в одной рубашке, а почти при полном наряде. Да только по карманам пошарить не удосужился. Надеюсь, бородачи поверили, что моя наглость имеет огневое подкрепление? Разубеждать не буду. Так, а вот паузу затягивать не стоит: еще решат, будто мне сказать нечего».
– Я с глухими разговариваю или как?! – продолжил наседать Александр. – Кто тут старшой?
– Я, шляхтич, Матвеем кличут. Мы тута сопляка одного проучить вздумали. Он старших не почитает, – отвечал мужик, медленно приближаясь к чужаку. Ладонь он прятал в рукаве, и явно не от холода.
«Это кого он шляхтичем обозвал, меня? А ведь за такое обращение можно и по роже схлопотать. Тем более ведет себя мужичок весьма подозрительно, не иначе – «козырь» в рукаве припрятал».
– Матвей, а тебе дыра во лбу точно нужна? – Еремеев направил пистолет в голову бандита.
– Так я… это…. – Мужик резко взмахнул рукой, но Александр был готов к броску и стремительно отстранился.
В тот же миг в спину лиходея воткнулся кинжал прижатого к стене «сопляка». Главарь попытался оглянуться и рухнул на бок.
«Любят здесь ножичками бросаться… Надо будет запомнить», – сделал себе мысленную пометку Еремеев.
Действовать следовало очень быстро. Если бандиты решат, что их всех сейчас поубивают, то отчаянно кинутся в схватку. Ведь с оружием, правда незаряженным, сейчас оставался только Еремеев. Он вскочил и навел стволы на ближайшего к нему бородача.
– А ведь я предлагал разойтись миром… Но если вы не хотите… Считаю до пяти. Кто останется во дворе, когда закончу счет, – тот труп. Один, два… – Александр знал, как реагируют люди в ситуации, когда предлагается выбор и сокращенный лимит времени на поиски альтернативы. Бандиты бросились врассыпную. – Четыре. – Еремеев прекратил отсчет, поскольку во дворе остался только худой парень.
– Ты меня застрелишь? – спросил он.
– С какой стати? Ты сохранил мне патрон, а он денег стоит.