Альтер Эго
Шрифт:
— И змеиный яд меня всё равно бы не убил, — произнесла она горько. — Вот почему Дитамар говорил, что я на кого-то похожа... на неё... всё сходится...
Рикард смотрел, как по щекам у неё бегут слёзы.
— О чём ты? Что такое ты там увидела?!
— Не увидела, — прошептала она, — но я уже знаю, что увижу. Смотри...
Она быстро вытерла слезы и накрыла его руку ледяной ладонью, а в другой зажала медальон и браслет.
Память превратилась в дождь, падающий на сухую землю. И
Её память была свежим ветром, разрывающим в клочья туман. И лучом солнца, коснувшимся земли. И земля расцветала, серая трава наливалась зеленью и на голых узловатых ветвях деревьев лопнули розовые бутоны...
Лица проступили отчетливо, и разрозненные осколки собрались в одну яркую картину...
Ашуманский корабль прибывает в Рокну. Матросы споро сворачивают красные паруса. На пирс спускается мужчина. Тёмный загар, борода, большая кожаная сумка со свитками. Это Карриган. Джарт Туров.
А чуть поодаль держится молодая женщина. Длинная красная юбка, широкий пояс с медальонами и амулетами, черные волосы собраны вверх, и их поддерживает тюрбан-повязка с брошью посредине. В одной руке мешок, а другой она держит за руку маленькую девочку.
— Будешь жить у одного торговца, здесь в Рокне, я заплачу ему, — говорит Карриган ей, — а дальше заработаешь на жизнь гаданьем и приворотами, или чем ты там еще занимаешься. Это всё, чем я могу тебе помочь.
— Спасибо. Я не останусь в долгу. Вот увидишь.
Карриган машет кучеру и говорит, куда их отвезти.
— Что это за город, мама? — спрашивает девочка.
— Это Рокна, Кэтриона, теперь мы будем здесь жить.
Её память вернулась к ней, раскрылась веером воспоминаний...
Красивый город среди пустыни, райские птицы, сады... Тетя Эшайя, дедушка Ассим... Её безмятежное детство...
А потом она впервые теряет всех, кого любила... Бегство среди ночи и путешествие на ашуманском корабле.
Рокна, шумная и веселая, как торговка пряностями на базаре Ксирры, юбка которой испачкана пылью, корицей и перцем... Их убогое жилище, мама, оглядывается каждый раз, не узнал ли её кто, медяки за корзину с мидиями...
Босые ступни касаются мостовой... Лодки, поскрипывая уключинами, скользят по каналам Нижнего города, и она бежит под мост, чтобы танцевать вайху... Дети Хромого Брайзза и калеки, жадно ловящие губами капли её огня...
А потом
Ночь в Обители. Её клятва самой себе научиться драться и стрелять. Бертран. И снова ночное бегство... И память об этом спрятанная в медальон на шее.
Разомлевшая под солнцем Таласса. Красная глина и виноградники до горизонта. Большой белый дом на холме. И новая семья...
Рикард — её надежный спутник и друг. И, кажется, что кусочек счастливого детства снова вернулся в её жизнь...
И опять белые плащи, и опять её дом горит, и она ещё раз теряет всех, кого любит...
Её увозят в Рокну. Запирают в каком-то доме. А ночью дом вспыхивает, как свечка... Но это уже не белые плащи, это она поджигает его... И, выбравшись в суматохе, скрывается в лабиринте улочек Рыбацкого квартала...
Кэтриона открыла глаза, чувствуя на щеках мокрые дорожки слёз, а Рикард сжимал её руки и молчал. И она молчала, пытаясь осмыслить увиденное.
— Иди ко мне, — он обнял её и прижал к себе, погладив по волосам. — Так ты — дочь королевы… Невероятно… — прошептал он тихо, и добавил: — Мне кажется, я слышу, как боги смеются над всеми нами...
Эпилог
Альбукер поправил войлочную шляпу и прищурился, разглядывая двух всадников, въехавших во двор.
Барда он узнал сразу, да и тот приветствовал его радостным ржанием, потянувшись губами к руке старого таврака. Он погладил коня и произнес, как ни в чем не бывало:
— Явился, гляжу. Живой. Да ещё и с гостями.
— И я рад тебя видеть, — Рикард соскочил с коня и, приобняв Альбукера, похлопал его по плечу.
Тот приподнял чуть-чуть войлочную шляпу в сторону Кэтрионы и буркнул:
— Приветствую, миледи.
Она ему улыбнулась, поздоровалась, приложив руку к сердцу, и отдала поводья.
— Его зовут, Дружок, если что, — сказал Рикард, кивая в сторону рыжей гривы.
— Моего Грома обозвать Дружком? Владычица степей! — поцокал языком Альбукер, уводя лошадей.
В доме было тихо и пахло табаком. Рикард бросил у порога вещи и отвел Кэтриону в комнату наверх.
— Сейчас поедим чего-нибудь... таврачьего, — усмехнулся он, — но не бойся, Альбукер хорошо готовит.
— Мне нужно съездить в одно место, — произнесла Кэтриона, разглядывая улицу в окно.
— Куда?
— Последний кусочек мозаики, — она указала рукой на медальон на его шее, — моя часть медальона. Луна. Когда я сожгла тот дом и сбежала от рыцарей, то спрятала его в тайнике под мостом, чтобы никто его у меня не отнял. Думаю, он всё ещё там. И я хочу его забрать.