Альтер эво
Шрифт:
– Олег Иванович упоминал о принципах конфиденциальности, которых вы придерживаетесь, – голос у Ольги Старковой был в целом приятный, грудной, насыщенный интонациями, но Марк был вынужден констатировать, что слушать ее ему отчего-то не нравится. – Меня они устраивают. Вы не работаете ни на одного члена семьи, ни на иное заинтересованное лицо, и я оставляю за собой право распространять эту информацию так, как считаю нужным. Разумеется, я готова всячески вам содействовать.
– А припекает, да? – с негромкой издевкой проговорил у нее за спиной
Вдова сделала быстрое резкое движение головой, словно хотела было обернуться, но тут же взяла себя в руки. Китин подошел к ним и кивнул Марку:
– Очень хорошо – тогда на этом пока и остановимся. Благодарю всех. Перед отъездом мы с господином Самро немного осмотримся на территории.
– Конечно. – Ольга Старкова напряженно кивнула, явно думая совершенно о другом. – Всего доброго, господин Самро.
Поверенный Адрулаки тоже подошел и торопливо подал Марку руку, Арнис насмешливо отсалютовал ему, не вставая, и они с Китиным вышли из зала и пересекли полигональную галерею. Марк молча спустился с террасы, а там свернул следом за Олегом Ивановичем на аккуратную дорожку, которая повела их в обход особняка.
– Место преступления – здесь, в доме, это спальня Старкова, – проговорил Китин, размеренно шагая. – Она опечатана. На территории следственные действия тоже велись, но здесь быстро закончили. Так что прогуляться нам никто не возбранит.
– Девочка – это кто? – спросил Марк.
– Дочь Арниса. Они с отцом не виделись после ее рождения лет десять, да и потом не слишком часто встречались. Она росла в доме у Язепса.
Дорожку усеяли длинные желтые иголки. Марк с удовольствием вдыхал пахнущий корой и шишками воздух. Хорошо бы погода подержалась, да.
– Олег Иванович, зачем был весь этот цирк?
– Для пользы дела, – пожал плечами Китин. – Я хотел дать вам возможность составить собственное представление…
– Вы прекрасно знаете, что вислоухим не нужно составлять никакого представления, – перебил Марк. – Вы наверняка даже в курсе, что чем больше я знаю о положении дел в реальности – тем труднее мне работать в альтернативах. Для пользы дела следовало бы держать меня от семейства Старковых с их бурными эмоциями как можно дальше.
Китин крякнул и свернул на совсем узкую тропку, уводившую в сосны, куда-то в сторону воды. Для двоих на тропке места не хватало, и Марку пришлось любоваться широкой китинской спиной.
– Вы должны уяснить, что это дело сложнее и деликатнее любого из тех, что у вас были, – не оборачиваясь, негромко проговорил Олег Иванович. – В расследовании уже принимают участие и полиция, и федеральная служба, и разведка, что, как вы понимаете, не прибавляет порядка и не разряжает атмосферу. У семьи, положим, есть право обращаться к кому угодно еще, но я – не семья, а ваши пресловутые принципы не дают вам считать своим клиентом Ольгу. Необходимо было по меньшей мере показать участников друг другу, прежде чем нам с вами заваривать кашу где-то сбоку.
Марк мысленно записал в блокноте «разведка?»
–
Тропинка окончилась, и Марк с удивлением обнаружил, что они стоят на невысоком песчаном обрыве, поросшем редкими клочками травы. Вид на залив отсюда открывался знатный: слева вантовый мост и небоскребы на насыпных территориях, чуть дальше угадываются металлические диплодоки портовых кранов. Справа была просто вода. Красивая.
В нескольких метрах от края на песчаном пятачке стояла скамейка с деревянным сиденьем и спинкой. Над ней была установлена стеклянная крыша, так что в целом композиция напоминала трамвайную остановку.
Глядя вперед, Китин опустил руки в карманы пиджака:
– Как вы считаете, Марк, стоит ли вам знать, какое положение по отношению к закону я занимаю? Ведь в согласии с тем, что вы только что объясняли, это может повредить вашей работе? – Олег Иванович повернул к собеседнику голову и смерил его взглядом.
– Я… – начал было Марк, но Китин не дал ему договорить:
– Опыт научил меня, что правильный ответ на этот вопрос – всегда «да». Положим, вам не нужно знать. Но совершенно необходимо, чтобы вы догадывались. Потому что находясь на одной стороне закона, с человеком можно сделать гораздо меньше, чем будучи на противоположной. Ясно ли вам это?
– Вы же не будете мне угрожать? – недоверчиво произнес Марк. – Вы что, всерьез считаете, что добьетесь этим от меня каких-то иных, лучших результатов?
Китин снова тронулся с места, дошел до лавочки и опустился на нее. Марк, помедлив, подошел и, остановившись у него за спиной, оперся на деревянную спинку и стал смотреть на невысокие стального цвета волны. От того, что в доме Старковых пришлось стоять, теперь у него чувствительно ломило поясницу.
– Определенную часть жизни я действительно посвятил федеральной службе, – проговорил Китин, тоже глядя на воду. – Но затем стал работать на Язепса. В течение семнадцати лет я руководил его службой безопасности.
– Ах, вот оно что… – понимающе протянул Марк. – Ронин…
Он даже не успел сообразить, что произошло – ведь Китин сидел впереди, спиной к нему, стоящему, да еще и за заслоном из деревянных реек. Просто в один момент Марк оказался согнут пополам: его голова почти уткнулась в ухо Олегу Ивановичу, который держал Марка за кашне, выворачивал и одновременно тянул вниз.
– Вы – понятия – не – имеете, о – чем – говорите, – медленно и раздельно произнес Китин. – Вы и такие, как вы, ничего не знаете ни о верности, ни о долге. Ваши так называемые принципы – просто рабочие правила, трудовой кодекс, чтобы облегчить жизнь себе же. Так что не советую вам тратить время на размышления о моих мотивах и целях. Подумайте лучше о средствах для их достижения, которыми я располагаю. Вы для меня – одно из таких средств. Никогда не рассчитывайте на большее.