Альтер эво
Шрифт:
Марк нахмурился.
– Я предпочитаю не браться за заказы, связанные с уголовно наказуемыми… – Олег Иванович остановился, повернулся к нему лицом и поднял одну бровь. Марк примолк, потом сменил курс: – Каковы основания предполагать, что смерть – насильственная?
– Ему прострелили голову, – холодно отозвался Китин и зашагал дальше.
Марку потребовалось несколько секунд на осмысление сказанного. Прострелили? Не слабо… Конечно, он знал, что по всей планете нет-нет да нарождаются идиоты, которым конвенции не указ и которые с помощью
Но он еще никогда не слышал о том, чтобы с помощью огнестрельного оружия, запрещенного глобально – глобально! – кто-то действительно кого-то убил.
Из-под ног у Китина торопливым пешочком свинчивал зазевавшийся голубь. Марк невесело подумал, что у этого заказа уже сейчас есть все шансы потеснить первый номер в его в хит-параде дерьмовости.
– При таком выборе орудия поиск убийцы не должен затянуться, – начал он. – Вы сказали – вчера. И уже сегодня вы выходите на меня и прикладываете чертовски немало усилий, создавая у меня впечатление, что от этого дела я отказаться не могу. Хотя я – это чисто для справки – могу и прекрасно об этом знаю. – Марк бросил косой взгляд на Китина. – Что за пожар?
– Убитый, – негромко, но внятно ответил Китин, не поворачивая головы, – входил в короткий список людей, о которых мы с вами говорили. В тот самый список тех самых людей.
– Ясно, понятно, невидимый, – кивнул Марк. – Стало быть, не очень знаменитый, но очень влиятельный. Стало быть – непомерно богатый. Стало быть, никакой проблемы в том, чтобы привлечь целую армию полли плюс федеральные силы с их штатными вислоухими. Зачем вам аутсорс?
Китин снова остановился, уставился поверх плеча собеседника, и выражение его лица Марку очень не понравилось.
– Тот, о ком мы говорим… Уход этого человека из жизни я счел бы потерей. Его насильственную смерть я считаю личным оскорблением. Будьте уверены, федеральные и прочие силы уже привлечены. Но лично я предпочитаю армии шавок, которые будут без толку носиться туда-сюда, брехать на деревья и гадить на ковры, одного натасканного пса, чей поводок держу в руке я.
Марк сохранил невозмутимый вид – хотя и не без усилий:
– В таком случае почему бы вам, Олег Иванович, не поискать себе другого четвероногого любимца? Понимаете ли, я не хожу на поводке.
Китин, продолжая вглядываться куда-то вдаль, прищурился и, помолчав немного, проговорил:
– Мы бы с вами могли поспорить. Я бы мог, скажем, напомнить вам кое-какие детали вашей рабочей биографии, которые – так уж вышло – стали мне известны. Эпизод с Мерцелем, например. Или ту некрасивую историю с грузом, принадлежавшим братьям Нефедовым. – Федерал стрельнул взглядом, оценивая эффект от сказанного. – Да-да, для человека, предпочитающего не иметь дела с уголовно наказуемыми деяниями, вы имеете с ними дело подозрительно часто.
– Мать вашу, да откуда
– Я мог бы, но я не стану этого делать, Марк. – Губы Китина искривились. – Вы удивитесь, но я на самом деле люблю собак. Наказывая пса, вы можете отучить его пакостить в доме, но принести вам палочку не заставите. Поэтому… В этом деле есть обстоятельство, которое может побудить вас захотеть мне помочь. – Федерал помедлил. – В силу своего положения убитый тесно контактировал с паладинами. Его смерть естественным образом привлекла их внимание. В результате… Согласно их оценке это происшествие дестабилизирует нашу альтернативу. Сильно.
Марк моргнул:
– Насколько сильно?
Китин пожал плечами.
– Неизмеримо сильнее, чем повлияла бы на равновесие любая другая смерть. Больше того. Я уже говорил вам: этот человек был очень стар. Фактически он и так находился при смерти. Его уход из жизни был вопросом пары дней. И это событие паладины оценивали как вполне равновесное. Вы все понимаете?
Почувствовав, что перестает понимать хоть что бы то ни было, Марк опустил взгляд на голубей, которые тихой сапой подкрались к ним с Китиным и теперь настырно топтались у самых ботинок, дожидаясь, когда же им на головы посыплются крошки небесные.
– То есть, если бы этот тип просто тихо помер от старости – в этом не было бы ничего страшного? А его застрелили на день-другой раньше положенного, и это выводит нас из состояния альтернативного равновесия?
– Именно так, – подтвердил Китин и мрачно взглянул на Марка. – Поэтому я повторюсь, Марк: ваша работа – не найти убийцу. Ваше дело – выяснить все, что возможно. Добыть всю связанную информацию. По максимуму. Чтобы у нас появился шанс разобраться, какую же такую каузальность запускает эта смерть и как разорвать цепочку этой каузальности.
Олег Иванович еще несколько секунд смотрел на собеседника, потом развернулся и неспешно зашагал к «эскарго», не проверяя, идет за ним Марк или нет.
Марк не пошел. Стоя на месте, он напряженно думал и довольно быстро пришел к трем умозаключениям.
Во-первых: никакой этот хрен, конечно, не федерал.
Во-вторых: этому нефедеральному хрену какая-то сорока слишком до фига о нем, Марке, наболтала.
И в-третьих: хочется ему того или нет, а за работу, похоже, он все-таки возьмется.
2. Все это может в любой момент закончиться
Никто не смог бы припомнить конкретного момента появления паладинов. Вот их нет. А вот они уже есть, и между этими двумя состояниями должно же было что-то поместиться – какое-то событие? Если да, то какое? Марк был более-менее уверен, что летающие блюдца не нависали над городами, и ни в каких местах силы не открывались светящиеся неоном порталы. Хотя в каких-то, может, и открывались, кто теперь скажет.