Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2
Шрифт:
– Фрол Иваныч, расскажите какую-нибудь байку - попросил Сергей Алексеевич.
– Байку? Зачем?
– не понял бывший кондуктор.
– Нервишки малость пошаливают - слегка наговорил на себя Тихменев.
– А перед охраной мы должны выглядеть благонадежными товарищами, чья пролетарская совесть белее первого снега.
При этих словах Седой весело хмыкнул - действительно, собравшаяся компания плохо отвечала понятию чекистов о безукоризненных пролетариях, за исключением разве что его самого, да и то в рассуждении 'Грабь награбленное!'.
Поразмыслив, бывший кондуктор
Слушая ее, ухмылялись даже латыши из охраны Кремля - хотя глядя на их физиономии, заподозрить кадры Петерсона в наличии чувства юмора было затруднительно даже многоопытным Тихменеву и Седому, на практике изучившим человеческую натуру так, что им бы могли позавидовать профессора мудрой науки психологии.
– Какие у Вас сумки тяжеленные - Вы туда кирпичи напихали, что ли?
– удивленно спросил охранник, заглянувший в сумки монтеров.
– Так инструмент там, мил-человек - провод опять, а у него вес изрядный - степенно ответствовал Фрол Иванович, легонечко дернувшийся при упоминании о кирпичах - заметную часть груза в сумках составляли действительно эти строительные материалы, взятые по предложению Тихменева, чтобы на обратном пути не привлечь внимания охраны явно потяжелевшими сумками.
– Ну, Вам видней - флегматично пожал плечами белобрысый латыш.
– Сейчас придет охранник, он проводит Вас на место работы. Да, отлучаться оттуда без сопровождения строго запрещено.
– Э, милай, а ежели нам до ветру понадобится?
– Седой гениально перевоплотился в простягу-пролетария, интересующегося только самыми незамысловатыми житейскими потребностями.
– Вам покажут ватерклозет для сотрудников - ответил охранник.
– Чего?
– 'не понял' Седой.
– Эт так сортир называют, на барский манер - подыграл Седому Тихменев.
– Эко как - мудрено все называют, не по-русски - доиграл роль Седой.
Латыш презрительно фыркнул - на его роже крупными буквами было написано 'Русские свиньи не знают, и знать не хотят европейского порядка'.
Тихменев отвел взгляд, чтобы охранник не прочитал в глазах холодного презрения - потомственному русскому офицеру трудно было иначе относиться к потомкам крепостных свинопасов и золотарей остзейских баронов (впрочем, справедливости ради, надо заметить, что симпатичные латышки могли сделать головокружительную карьеру по меркам того времени, став горничными молодых немецких дворян - ну, а впоследствии, получив приданое, быть выданными замуж за какого-нибудь ремесленника или даже трактирщика), во время Гражданской войны 'прославившимся' дикой жестокостью, став штатными палачами большевиков. Кое-что Сергей Алексеевич видел своими глазами - и, было дело, отправил к чертям полдюжины латышских стрелков. Впрочем, по его глубокому убеждению, убийством это не было - нельзя же считать убийством ликвидацию чумных крыс, по недосмотру Господнему получивших
Впрочем, дальше все пошло как по маслу - вызванный охранник проводил их до требуемого склада, объяснил, что здесь не просто перегорела проводка, а напрочь сгнила, так что ее надо поменять целиком. Быстро разобравшись, какой сейф им требуется, Седой устроился работать, заявив при этом: 'Добрый 'медведюшко' был у товарища Свердлова, настоящей германской работы - одно удовольствие ломать такой'. Фрол Иванович начал менять проводку, Сергей же Алексеевич внимательно прислушивался к звукам в коридоре, время от времени помогая старому знакомцу.
Так прошло четыре часа. За это время охранник заглядывал к ним дважды - но, благодаря тому, что склад находился на отшибе кремлевских подвалов, в той их части, которая редко посещалась, своевременно услышать его шаги особого труда не составляло. Меры принимались мгновенно - Седой сворачивал свое невеликое хозяйство, убирал его с глаз, и, присоединялся к разведчику и моряку, так что видимость добросовестного труда на благо пролетарской власти была убедительной.
По истечении этого времени Седой, оторвавшись от работы, спросил: 'А не пора ли нам поесть? За полдень ведь уже перевалило'.
Тихменев, нервы которого звенели гитарными струнами - все же не каждый день приходится так рисковать - сначала собирался возмутиться, но, внимательно посмотрев в глаза необычному компаньону и увидев там дерзкое веселье, в смеси с удовлетворением от хорошо сделанной работы, ограничился вопросом: 'Удалось?'
– Эх, какой розыгрыш Вы мне испортили - деланно огорчился старый медвежатник.
– Я-то надеялся, что начнете говорить, что, дескать, кусок в горло не полезет, пока дело не сделано. А так верно - сломал я 'медведя'. Открываем?
Тихменев и Фрол Иванович синхронно кивнули - говорить было трудно, от волнения у них перехватило горло.
Седой аккуратно открыл внешнюю дверцу сейфа, с номерным замком. Взглядам троих открылись внутренние ящички, также явно закрытые.
– Так тут тоже замки - с искренним разочарованием сказал бывший кондуктор.
– Это замки от честных людей - весело ответил Седой, которому явно доставляло удовольствие продемонстрировать свое мастерство.
– Настоящий замок тут один, на целых шесть цифр - и я его уже открыл. Эти все я вскрою за четверть часа - хотите поспорить?
– Не хотим - покачал головой Сергей Алексеевич, кое-что слышавший о сейфах и медвежатниках высшего разбора.
– Если я ничего не путаю, то хорошим результатом считается вскрыть замок на четыре цифры за пять-шесть часов, на шесть цифр - за восемь часов. То, что Вы сломали замок на шесть цифр за четыре часа, значит одно - Вы не просто мастер, а мастер наипервейший, лучший медвежатник Москвы, если не всей России. Так что эти замки Вам - как говорится, 'на один зуб'.
– А о Вас не зря говорили, что Вы человек с нешуточным понятием - серьезно сказал старый медвежатник, глядя в глаза разведчику.
– Я, уж не посетуйте, навел о Вас справки у кое-кого, не склонного болтать попусту - человек о Вас с большим уважением отзывался, хоть Вы и не из наших.