Альтернатива
Шрифт:
– Сам-то испытывал на своей шкуре или только учишь? Ладно, не отвечай. По глазам вижу, что поучаствовал где-то. Патронами поделишься?
– Есть чуток резинок под наган, сам кручу. А под самозарядки не пошло, штатные образцы не перезаряжаются на ослабленной навеске. А пилить оружие на коленке… не. Да и оно потом уже никогда под боевые патроны не пойдет.
– Знаю, мне Карпов докладывал про твои эксперименты. Я, пожалуй, перейму твой опыт. Не возражаешь?
– С чего бы? Одно дело делаем.
– Верно сказал. Калашникова под резинки сложно переделать будет?
–
– Это почему ты так считаешь?
– В ближнем бою времени целиться нет, бей короткими в силуэт, вдруг попадешь.
– Хм, ну где-то так порой бывает… Ладно, будем взаимодействовать, раз наверху так решили. Оказывается, в вашей Двойке тоже грамотные люди встречаются.
– Так точно, только строем не ходят!
Когда что-то должно случиться, оно непременно случается. Это я к тому, что наступила моя очередь идти на расстрел. Победили внезапно для всех, а в первую очередь для себя, не Федоров с Ларкиным, а простые советские парни, каких полно в каждой подворотне. Шучу. Боксер Царьков вероятнее всего имел такую сильную мотивацию, что вытянул их с Кузнецовым пару на первое место. Очень уже ему хотелось посчитаться за шутку с деринджером и кистенем. Наивный такой, буду я с ними по правилам играть.
Задумка была хорошая – зажать меня в углу, дождаться, когда я отстреляю весь барабан, подбежать и всадить в упор по пуле из каждого ствола. Перезарядка у Нагана такая муторная кака, что просто ужас. Особенно, если гильзы застревают из-за подутия после выстрела, и их требуется выталкивать штоком. С малой травматической навеской такой проблемы нет, выпадают сами, но всё равно не быстрый процесс: сначала вращать барабан, чтоб гильзы по одной вывалились вниз, потом также по одной их пихать в каморы. Один момент, у меня был второй заряженный револьвер.
Когда трупы начали возмущенно взывать к справедливости, я приглашающе махнул рукой и дождался всех курсантов.
– Братцы, тут меня обвиняют в нечестности. Прошу прилюдно огласить, какое условие сходки я нарушил, кроме заранее оговоренного момента, что буду один?
– Вы не сказали, что у вас два револьвера!
– А вы спрашивали? И еще момент, у вас тоже два револьвера.
– Мы думали, что вы уйдете на перезарядку.
– Отлично сказано! Вы построили свою тактику на предположении и не угадали. В этот раз смерть была игровая, в следующий может не повезти. Помните, я рассказывал про оперативника, который шел на задержание с Макаровым на предохранителе? Самое забавное, что у его противника был не только Наган, а еще и автомат. Представляете, насколько бы он удивился, если бы его с напарником приложили очередью? Коллеги, к чему я веду свою речь?
– Что надо реально оценивать противника и всегда ждать подлянку от него, как от вас.
– В точку! А ведь бывают люди еще хуже меня.
–
– Хуже, когда контроль проводят не в голову, а в задницу. А потом говорят, что промахнулись, и снова делают контроль.
– Страсти какие. Я на такое не записывался.
– Парни, никто не замерз? Тогда следующий вопрос – ради чего мы устроили пострелушки? Думаем и говорим вслух.
– Чтоб ощутили, каково оказаться в бою. Для выработки навыков. Чтоб в паре научились воевать.
– Всё правильно, но всё вторично. Главная мысль занятий – в огневом контакте всегда есть элемент случайности или везения. Самого матерого спеца может завалить случайный человек из древнего карамультука. В идеале не должно быть никакого огневого контакта. Вы подошли сзади и в спину застрелили противника. Или противник хотел напасть на вас, но не нашел. Зато наткнулся на растяжку. То есть грамотный оперативник создает ситуацию, в которой в него не выстрелят вообще. Говорят, а Сергея Палыча Королева было такое правило – я не возьму на работу инженера, который забивает гвозди микроскопом. Но и того, кто не сумеет при нужде забить микроскопом гвоздь, я тоже не возьму. Так и вы – должны в совершенстве владеть оружием, но не доводить до его применения. На сегодня всё!
Новогодние выходные выдались на загляденье, аж три дня подряд. Так бы по-хорошему надо поехать навестить родителей, но четыре часа на дорогу ежедневно буквально растерзали мои благие намерения. Я так замучался кататься туда-сюда словно челнок в швейной машинке «Зингер», что выпросил комнату в общаге для курсантов, формально в гостинице, и ночевал там. Знакомые голоса из коридора и звон гитарных струн, не сходить ли к своим, не поучаствовать в досуге… А из открытой двери комнаты неслось на мотив известной и когда-то популярной песенки:
«В нашем мире появился
Великанский людоед.
Собирает нас горстями,
Жрет без счета на обед!
Мы всё думали, старались
Великана извести,
Но ему попался Жора –
Сдох гигант после шести!
(И сразу припев)
Море, а на море суша.
А на суше пальма,
А на пальме плод!»
– Ну чего, нормальная песня вышла, парни. Песен про меня еще не пели, хвалю!
– Жорж, без обид, мы отдыхаем.
– Народ, да ни разу не в обиде. Сам творчество люблю во всех его проявлениях, если не туфта, конечно. Частушки – это вообще святое.
– Может и сами, того. Сыграете, споёте.
– Парни, я играть начал недавно, и сразу плохо. Не моё это, видимо. Тренькаю потихоньку, потому что звук нравится.
– Да ладно прибедняться, Жорж! Ведь наверняка в кармане запасная гитара, а в рукаве кистень.
– Про кистень угадал. Выручал не раз, грех бросать такого друга. Ладно, давайте свою гитару, но я вас предупреждал.
Самолично подобранные аккорды под самописное стихотворение, которое просило музыки. С некоторыми стишатами так бывает – ноют и ноют, мол нас петь надо. С душой и негромко. Вот и пришлось начинать на старости лет, коих почти двадцать в этом мире.