Альтурион
Шрифт:
— Не знаю, что ты такое. Но спасибо тебе за помощь.
Волк моргнул и остался лежать, положив голову на лапы.
— Слушай, а ты случайно лечить не умеешь? — поинтересовалась она.
Зверь посмотрел на нее, привстал и стукнул два раза лапой по воде в водоеме. Девушка все поняла.
«Наверное, это какая-то необычная вода. Вероятно, она поможет».
Кира с великим трудом подвинула
— Черт!
Она и сама истекала кровью, все тело сковала слабость. Лекарств не было, но надо было что-то делать. Кира принялась думать, все мысли сходились к одному. Единственное, что у нее осталось, и единственное, что она сейчас могла — это воспользоваться магией. Только не знала, как это сделать. Она попробовала приложить руки к ранам. Левая сильно болела и плохо слушалась. Ничего не произошло. Девушка попробовала еще раз, сконцентрировавшись на своих ощущениях. Снова ничего.
— Ну, давай же! — она открыла глаза и посмотрела на подругу.
Та уже была где-то далеко.
— Я не могу тебя отпустить! Я хочу, чтобы ты жила! Ты обязана жить!
Из-под ладоней пошел легкий свет. Кира обрадовалась, но тут же пожурила себя. Надо было держать концентрацию. Она просидела так несколько минут, но подруга так и не подала признаков жизни. Зато кровь из ран остановилась. Кира нагнулась и пощупала пульс, тот был все таким же слабым. Внезапно ее замутило, и свет из ладоней угас.
«Неужели, это мой предел?! Нет, этого недостаточно!» — она снова попыталась приложить руки, но свет совсем ослабел, и тем не менее она держала ладони, пока в глазах совсем не потемнело.
Киру качнуло, она почувствовала, что падает на спину и ничего не может с этим сделать. Но она отчаянно сопротивлялась. В уши залилась вода.
«Вставай!»
Тело не слушалось.
«Давай! Действуй!»
Даже веки поднять было неимоверно трудно.
«Я не хочу, чтобы кто-нибудь
Все, что ниже шеи, медленно начало неметь. И вдруг она поняла, что больше ничего не может сделать. Абсолютно бессильна. За эти дни ей пришлось пережить столько страшных ситуаций, в каждой из которых она выжила, хотя казалось, что умрет. И вот, похоже, это был последний рубеж. Рубеж человеческих возможностей. Непреодолимый. Такой близкий и такой далекий…
Ей показалось, что кто-то завет ее издалека. Это был голос Николая или голос отца, а может, матери. Нет, Полины? Она не понимала. Голос звал ее, просил перестать страдать и сопротивляться. И Кира поддалась ему. Все проблемы отошли на второй план.
«Сейчас я проснусь, и меня будет ждать свежий кофе, теплое солнце и горячий душ…»
Мысли потухли. Сознание провалилось в небытие.
***
Волк лежал, наблюдая за девушками. Он сделал все, что смог. Все, что должен был сделать. Больше от него ничего не зависело. Да, он сам напал на девушку с красными волосами в тот день. И хоть зверь знал, что она напугана, он все равно хотел поиграть с жертвой. Чисто для веселья. Ему нравилось гонять разную дичь, которая в страхе убегала от могучих лап. Однако в тот раз ему не повезло.
А потом его же жертва его и спасла. Помогла залечить рану, хотя могла бы убить. И волк тогда не увидел в ее мыслях желания навредить. Он увидел только сострадание, хотя во всех остальных видел лишь чувство, так похожее на его собственное. Истинно животное желание поиграть с жертвой перед тем, как убить. И этот диссонанс сломал в нем что-то…
Большой пушистый зверь долго ждал, пока девушки придут в себя. В этой пещере он сам часто залечивал свои раны. Волк лежал целый час, внимательно следя за двумя телами напротив. Но, похоже, их раны были слишком велики, и природа уже не могла помочь. Что ж, ей нельзя противиться. Он тяжело выдохнул. Пора идти на охоту. Еда сама себя не поймает.
Зверь встал, отряхнулся, направился обратно к выходу из пещеры. За спиной раздался плеск, а после и кашель. Волк повернул пушистую голову.
Продолжение следует…