Алу: так плачет ветер
Шрифт:
— Держите, — магистр вклинился в наш разговор, подавая мне чашку с чаем. Мои похолодевшие и немного дрожащие руки обдало почти обжигающим жаром. — Дышите глубоко. Нет смысла думать о прошлом, нужно выяснить, как разобраться с его последствиями.
— Спасибо, — пробормотала я, наблюдая, как следом он протянул чашку и Кларе. Кажется, вне стен учебной аудитории между ними окончательно установился мир. Это немного рассеяло мои мрачные мысли.
Воцарилось молчание. Каждый думал о своём. Я размышляла о мотивах той, кто сотворила это ещё с нерожденным ребёнком. И как вообще у неё получилось подобраться к даксе Августе? Часть
— Я вряд ли смогу куда-то уйти, — вздохнула Флос-Вина, устраиваясь в кресле с ногами. — Усну прямо здесь.
— Тётушка сказала, что вы все можете остаться, — напомнил магистр, вопросительно взглянув на меня. Я задумалась и перевела взгляд на уставшую Клару. — Сегодня ночь празднеств, вас не будут искать. И мэтр Солт если что поможет.
— Я только за, — устало вздохнула Клара, и я кивнула магистру.
— Мэтр Солт, — усмехнулась Флос-Вина тихо, будто сама себе. — Только вчера был неуклюжим Аароном, а сегодня заместитель директора Кастелло Марэ, — она явно пыталась отвлечь нас разговором.
— Иди ложись, ты знаешь дорогу, — проговорил магистр. Они с Флос-Виной переглянулись. Во взглядах отражалась близость многолетнего знакомства, и мне стало почти неуютно, пока я наблюдала за ними.
— Вы не против разделить одну комнату? — поинтересовался магистр у нас с Кларой, когда Флос-Вина кратко пожелала нам доброй ночи и поднялась наверх.
— Мне кажется я усну, как только голова коснётся подушки, — зевнула Клара. Для той, кто узнала, что её жизнь буквально находится в чужих руках, она выглядела удивительно спокойной. Я не видела упрека в её взгляде, но всё может измениться, когда она полностью осознает происходящее.
Несмотря на усталость, я поняла, что не смогу заснуть. Слишком много мыслей и опасений. Мне хотелось не двигаться с места и смотреть на пламя в камине, но, когда Клара зашевелилась, чтобы последовать за магистром, я тоже поднялась. Покрывало осталось у меня на плечах. Ледяной страх пробрался слишком глубоко, заставляя тело мелко дрожать.
Уже привычный магический шар парил в коридоре, освещая нам путь. Вдоль лестницы висели маленькие милые картины с изображением цветов. В коридоре второго этажа виднелось четыре двери. Магистр распахнул одну из них перед нами, открывая вид на довольно большую комнату, оформленную в светло-зелёных тонах.
— Спсб, — буркнула Клара, как есть повалилась в ближайшую кровать и тут же засопела. Я прислонилась к двери и обессиленно выдохнула, наблюдая за ней.
— Устали? — спросил магистр тихо.
— Да, но вряд ли смогу заснуть, — призналась я честно. Несколько мгновений царило молчание, а затем он произнес:
— Тогда давайте спустимся к камину, вы всё ещё дрожите.
Огонь странно успокаивал. Я смотрела на пламя, стараясь отпустить свою тревогу. Меня избивали так много раз, один случайный или намеренный удар, и я могла умереть, а значит следом и Клара? Мне стало жутко от одной только мысли.
Магистр устроился напротив. Некоторое время спустя, час или вечность, я бросила на него взгляд.
— Здесь вы выросли? — осматриваясь вокруг, я попыталась отвлечь себя разговором. Как бы вина ни обжигала меня изнутри, кто бы это не сотворил, мы имеем то, что имеем.
— Да, и это лучшее место, где я мог бы оказаться, — почти прошептал он, не глядя на меня. Обычно он лучше скрывает свои эмоции, но сейчас его лицо наполнилось грустной ностальгией.
— Уверена, у вас много историй из детства, — разговор начал понемногу успокаивать меня, внутри загорелось осторожное любопытство.
— О да. Например, о том, как я покусал соседских мальчишек-хулиганов, — щелкнул человеческими зубами магистр, а я подавила смешок, который сейчас казался неуместным.
— В Игравии ведь не обязательно учиться на мага? Как вы решили поступать в академию? — полюбопытствовала я. Магистр задумался.
— Тщеславие, — наконец, хмыкнул он. Мои глаза едва не закатились. Где-то я уже это слышала.
— Что вам известно о канемах? — неожиданно спросил он. Смешно ли прозвучит, если я скажу, что прочитала книгу?
— До приезда в академию меня мало интересовали подобные темы, — честно призналась я, скривив губы. — Меня заботили лишь мои проблемы. Я считала себя довольно несчастным существом, хоть меня и воспитал правящий клан в достатке и сытости, — мой ответ увел разговор в другое русло. Возможно, следовало ответить на поставленный вопрос прямо.
— Испытанный нами самими опыт — это лучший аргумент. Вы сколько угодно можете слышать о том, как другому плохо, но это не повод обесценивать свои проблемы. Вы и так непростительно выделялись среди высокопоставленных волвов. Были их бельмом на глазу, с которым, увы, ничего не поделать, но мимо они пройти не могли, — меня удивил его понимающий тон. Ко мне уже приходила мысль, что мы похожи, но мой опыт ничто в сравнении с его. Но действительно, нужно ли сравнивать? Для него и для меня кошмаром казались разные вещи. У каждого из нас свои пределы. Но когда ты подходишь к границе этого предела, меняются ли ощущения? Или разные вещи могут вызвать одинаковый ужас?
— Почему вы решили поддержать меня? — задала я вопрос. — Несмотря ни на что, я часть клана Лунар. И ваша неприязнь к ним очевидна.
— Да, очевидна, как и понимание того, что вы не одна из них, — покачал головой магистр, задумчиво погладив указательным пальцем свои тонкие губы. — Я привык… нет, мне нравится делить мир на волвов и остальных. Мне нет нужды узнавать каждого встречного волва, большинство из них придерживаются однозначной позиции. А кто имеет другую — слишком трусливы, чтобы её выразить, а я не хочу иметь дела с трусами, — он, наконец, посмотрел на меня. И мне совершенно не хотелось отводить взгляд от его лица.
— Вы не хотите узнавать волвов. Они не хотят узнавать канемов, — задумалась я.
— Вы хотите осудить меня за то, что я не желаю понимать своих ярых ненавистников? — в его тоне проскользнуло лишь любопытство, а не упрёк, хотя мои слова вполне могли его обидеть.
— Я не смею вас судить. Я лишь зритель, мне никогда не понять вас. Каким бы выродком меня ни считали, было достаточно равнодушных или почти лояльных, готовых хотя бы мысленно пожалеть. Но вы… вы другое дело. Одно упоминание о канемах считают позором, грязью, — слова продолжали слетать с моих губ. Но я знала, магистру всё это известно куда лучше меня. — Вы в меньшинстве. Как случилось, что вы взяли имя своего проклятия?