Алые небеса Сеула
Шрифт:
Внезапный гость выглядит озадаченным, как и я, однако резоном для его зависания является мой наряд, точнее, отсутствие оного.
От греха подальше прижимаю рукой край полотенца на груди, чтобы не дай бог не развязался.
С мокрых волос, перекинутых на одну сторону, вода стекает по плечу, и прежде, чем приступать к расспросам, понимаю – стоит переодеться. Но, с другой стороны, долго держать человека в коридоре – невежливо.
– Зайдешь? – опомнившись, спрашиваю я, чуть отодвинувшись.
Реакции, как и движения, не обнаруживается.
– Это
Соджин в гробовом молчании протягивает пакеты, и по запаху, идущему от одного из них, догадываюсь – внутри что-то съедобное.
– О боже, еда! – Поднимаю на собеседника округлившиеся от счастья глаза, прижимая пакеты к груди. – Обожаю тебя! Спасибо! Дай мне секунду… – Отворачиваюсь, дверь предусмотрительно не закрываю, мало ли что.
Иду к столу, откровенно прихрамывая, желая освободиться от ноши и, если возможно, заманить гостя. Сзади раздается тяжелый вздох, а затем и шаги. Отлично, значит, зашел.
Улыбаюсь все шире и шире, особенно после того, как пакеты из моих рук перекочевывают к Соджину.
– Спасибо. Ты располагайся пока, а я переоденусь, хорошо? – Вопрос риторический. В следующее же мгновение хватаю одежду, подготовленную заранее, и скрываюсь в ванной.
Еще повезло, что мы не на свидании, а то с мокрой башкой, без косметики, в серых шортах и толстовке выгляжу непрезентабельно. Но, к счастью, сейчас об этом можно не беспокоиться.
Выхожу из ванной. Нос сразу улавливает аппетитный запах съестного, а живот начинает жалобно урчать. Медленно подхрамываю к столу, попутно вытирая волосы полотенцем.
Замираю сбоку от гостя, заканчивающего с сервировкой, и с любопытством спрашиваю:
– Класс, что это?
Как странно… Не знаю, почему, но, глядя на напряженный профиль спасителя, не могу отделаться от навязчивой мысли, что парень раздражен. Хотя почему бы и нет, ему приходится возиться со мной – совершенно незнакомой девушкой – как с малым ребенком, за которого он с какой-то стати несет ответственность. Но если в Корее все мужчины пропитаны желанием заботиться о слабом поле и ведут себя настолько учтиво даже с посторонними людьми, то какого черта я вообще сомневалась, нужно ли сюда ехать? Пора срочно перебираться на постоянное место жительства!
Тем временем Ли посвящает меня в содержимое контейнеров. Блаженно улыбаюсь, наклоняясь к ближайшему.
– Со свининой? – Вдыхаю аромат лапши и довольно киваю под звучное: – Вкусняшка. – Рука уже тянется к заветной коробочке, однако в последнюю секунду вокруг запястья смыкаются тонкие, длинные пальцы, и мой взгляд устремляется к их хозяину.
Парень командным тоном оповещает, что первоначальная задача – сменить повязку.
– О’ке-ей, – отвечаю сбивчиво, отчего-то начиная оправдываться. – Но я не могла подождать, ты ведь помнишь, аэропорт, самолет, утомительный перелет и прочее… – Пожимаю плечами, мол: «Не виноватая я, он сам пришел».
Под пристальным, нетерпеливым взглядом послушно сажусь на стул, вытягивая ногу, которую Соджин берет за пятку, да так бережно, точно я стеклянная. И это настолько мило, что еще чуть-чуть,
Но раз уж сижу, почему бы не перекусить?
Совершаю повторную попытку добраться до еды, тянусь к лапше и получаю грубое:
– Сиди смирно!
– Ладно! – Резко выпрямляюсь, возвращаясь на место под вырывающийся из груди смешок.
Это нечто… Он – нечто! Кажется, обо мне так заботилась только бабушка после очередного падения с велосипеда. Но то – родня, а здесь чужой человек, причем буквально. Я о нем ничего, кроме имени, и не знаю.
Соджин разрывает пакет зубами. Ловлю себя на мысли, что он выглядит чертовски сексуально. Вот блин… Наверное, я падкая на героев, а их тут, возможно, целый полуостров!
Бедный Джим, не понимал он, куда меня отпускает.
Наклоняюсь, облокачиваясь локтем о бедро. Подпираю подбородок ладошкой, завороженная бережной работой мастера. Прикосновения парня – аккуратные, сдержанные, нежные: набор победителя. Не думаю, что на родине мне такие попадались.
Еще пара минут – и процедура завершается. Но, разумеется, под аккомпанемент строгих нравоучений, на которые я лишь согласно киваю. Ну а дальше… случается самая разочаровывающая часть дня – он уходит!
– Эй! Нет. Нет, постой! – выкрикиваю я, пока Ли еще находится рядом. – Пожалуйста, останься со мной… ненадолго, тут же две порции! Прошу, не заставляй бежать за тобой, ты же видишь, что мне нельзя напрягать ногу. – В общем, веду себя как капризный ребенок!
Но я полагаю, что в моем случае только сострадание и поможет. Поэтому, едва спаситель оборачивается, выпячиваю нижнюю губу и строю жалобную мордашку.
Не могу сказать, что Соджин выглядит счастливым, зато в выигрыше именно я.
Парень остается, а это уже победа!
– Спасибо! – расплываюсь в улыбке.
Молча наблюдаю, как парень берет оба контейнера, один протягивает мне и садится настолько далеко, насколько возможно, а затем принимается за еду, да так лихо, что у меня от удивления брови на лоб лезут.
Следую его примеру: перемешиваю содержимое, вылавливаю кусочек свинины, отправляю в рот – недурно.
– Вкусно, – заявляю утвердительно и задорно.
В ответ – тишина.
Хм… Как бы выяснить хоть что-нибудь о новом знакомом за те десять, а учитывая, с какой скоростью из его контейнера исчезает еда, пять минут, которые у меня остались? Спросить личное – не вариант. Он и по делу не всегда отвечает. Заводить разговор о погоде, отеле, смене часовых поясов – тупо.
– Ладно, я уже упоминала, но я очень признательна за помощь. Поэтому теперь с меня минимум обед и кофе, и, кстати… – Важно вскидываю раскрытую ладонь. – Это не обсуждается. За мной должок, и, если не захочешь добровольно принять оплату, буду преследовать тебя до конца жизни.
От дальнейшего потока моих слов собеседника спасает назойливо вибрирующий мобильный. Точно! О нем-то я совсем забыла!
Некрасиво утыкаться носом в телефон во время беседы, пусть и однобокой, поэтому чувствую необходимость извиниться: