Алые небеса Сеула
Шрифт:
– Вкусно? – И гадаю, сработает ли: Мария весьма прозорливая личность, и велика вероятность, почувствует, что я не просто так слился с личных вопросов.
Но, слава Будде, опасения напрасны, Соколова улыбается, благодарит и начинает открыто флиртовать. Это хорошо, приятно, лестно, но настроение вопреки всему портится. Мне уже не переключиться, мысли намертво прилипли к Сoхёну, у которого теперь и фамилия-то вряд ли Ким…
В последний раз я видел брата пятнадцать лет назад, в тот самый день, когда за мной пришли люди Пака. Я знал, председатель не тронет ребенка, он не представлял угрозы в силу возраста. Поэтому я и сбежал, наступив
Впрочем, а какой у меня был выбор? Что я мог? Один, без семьи, денег и жизненного опыта? Тринадцатилетний подросток, слабо понимающий, как устроен мир, еще и с первоклашкой на руках…
В восемнадцать, обзаведясь первым поддельным удостоверением, я вернулся в Сеул, твердо намереваясь отыскать брата. После долгих поисков по детским домам выяснилось, что Сохёна усыновили ровно через неделю после моего исчезновения. Однако более никакой информации раздобыть не удалось, ведь я не мог заявить о правах, скрывая истинное имя. И даже хакерские навыки не спасли – по какой-то причине досье мальчика отсутствовало в базе приюта.
На протяжении последующих нескольких лет я не оставлял попыток узнать о новой семье Сохёна хоть что-то. Но, увы, ни одна не увенчалась успехом. В итоге пришлось сдаться, и все, что мне осталось: воспоминания, пожирающее изнутри чувство вины, браслет дружбы, который я ни разу не снимал за прошедшие годы, и надежда, что младший брат живет счастливо.
М-да… А утро так хорошо начиналось…
Глава 22
Мария Соколова
Никогда прежде не спала столь спокойно на новом месте, в постели с, казалось бы, почти незнакомым мужчиной, правда, значащим слишком много, чтобы считать его таковым. Однако утреннее солнце, прицельно освещающее лицо, слишком назойливо. Яркие лучи вынуждают крутиться, искать укрытие и в результате – проснуться.
Приоткрываю один глаз, вижу рядом сладко сопящего парня. Губы растягиваются в счастливой улыбке. Настроение взлетает примерно до небес вне зависимости от надобности, и я переворачиваюсь на бок, подпирая голову ладонью, чтобы любоваться красавчиком было удобнее. О факте наступления нового (на минуточку!) буднего дня даже не вспоминаю, вероятно, мозг еще дремлет. Благо хоть и с запозданием, но взгляд умудряется различить что-то, помимо Соджина, падая на наручный фитнес-браслет.
– Черт! – Резко сажусь, несколько раз усердно моргаю, чтобы очнуться – во всех возможных смыслах – и начать воспринимать реальность объективно. Остался час до начала рабочего дня!
Я проспала?! Мы проспали?! Будильник вообще звонил?
Где он? Стоп. Правда, а где мой телефон?
Руки нервно шарят по смятой простыне – ничего похожего. Под подушкой та же история. Изучаю пол вокруг кровати, заглядываю под нее – пусто. Затем вспоминаю – он же лежит в сумке, которую никто из гостиной не забирал.
– Черт, черт, черт, – нервно бурчу, вскакивая с кровати на здоровую ногу, и определенно бужу хозяина вышеупомянутой мебели.
Первая мысль – схватить одеяло и прикрыться, но в таком случае оголю Соджина, а он и укрытый меня отвлекает!
Ладно, думаем иначе… Как спрятать обнаженное тело? Требуется нечто удлиненное и быстро надеваемое! Рубашка! Отлично!
Хватаю с прикроватной тумбы белую рубаху, разворачиваюсь к парню спиной, ловко ныряю руками в проймы и дрожащими пальцами застегиваю несколько
После бросаю на ничего не понимающего, сонного Соджина опасливый взгляд через плечо, поясняя:
– Мы проспали! – В груди вновь вспыхивает паника. – Боже, чтобы съездить в отель, нужен примерно час, да и то, если пробок не будет. А у меня нет времени! – Начинаю, прихрамывая, к счастью, уже меньше, чем вчера, мельтешить по комнате: с трудом нахожу и подбираю с пола разбросанные вещи.
Сложить два плюс два несложно, зато смириться с реальностью куда проблематичнее.
Замираю посреди комнаты, с нескрываемой обреченностью выдыхаю, а потом запрокидываю голову, провозглашаю страдальческое:
– Господи, идти в помятой, вчерашней одежде!.. Боже, как унизительно!
– Да перестань ты паниковать! Уверен, на фоне моей окровавленной рубашки на тебя никто и внимания не обратит, – раздается голос Соджина.
Я резко разворачиваюсь, оглядывая вещицу, – манжета некогда белоснежный сорочки пестрит засохшими красными пятнами.
– Прости, мне очень жаль. – Брови грустно съезжаются к переносице, поджимаю губы, поднимая взгляд на собеседника.
Минуточку… Что он сказал?
– Подожди, тебя тоже взяли? – выпаливаю первую пришедшую на ум догадку.
– Ага, – самодовольно кивает молодой человек, и мои глаза округляются.
То есть я не лишила его работы? Какое облегчение!
– Поздравляю! – радостно взвизгиваю, в порыве эмоций плюхаюсь коленями на матрац, наклоняюсь к парню, запечатлев быстрый поцелуй на слишком красивых, будто нарисованных, губах. – Отличная новость! Тогда давай! Собирайся, мы же опаздываем! – Лучезарно улыбаюсь, швыряю одежду на край постели и ответственно отправляюсь на поиски душа, хотя с удовольствием осталась бы в спальне. С моим спасителем – Соджином. В его объятьях.
– Держи кулачки, чтобы в твоем музее было полотенце! – выкрикиваю из коридора.
К счастью, ванная комната оказывается за первой же наобум открытой мной дверью, а в шкафчике справа от душевой кабины лежит не одно, а целая стопка махровых полотенец – бинго!
– Ура, оно есть! – оповещаю Ли, знакомого с содержимым апартаментов не больше, чем я.
Надеюсь, услышал.
Снимаю рубашку, замачиваю окровавленный рукав в раковине. Максимально быстро принимаю душ, мою голову, заматываюсь в полотенце. Аккуратно, но оперативно застирываю манжету: не идти же моему герою в офис в таком виде! Высушиваю волосы, а заодно и мокрую ткань. Благо фен – вещь практически универсальная. Выскакиваю из ванной. Не сбавляя темпа, одеваюсь, причесываюсь, обрабатываю ссадины, приклеиваю пластырь – вся такая суперсобранная и сосредоточенная.
Готовая выдвигаться, захожу в кухню, держа рубашку спасителя в руках, и застываю. Соджин стоит ко мне спиной, перекладывает поджаренное яйцо с тостами в тарелку. Волосы – влажные. После душа? Здесь что, две ванные? Но озвучить вопрос не могу, мозг не откликается, зато глаза работают резво, бесстыдно разглядывая голый торс.
Ли оборачивается, наши взгляды встречаются, и сердечко тотчас пропускает пару ударов. Парень выглядит свежим, расслабленным, довольным. Глаза непривычно блестят. Губы растянуты в ухмылке. «Хозяин музея» просит присесть, указывая на пустой стул, напротив которого на столешнице уже стоят: тарелка с глазуньей, чашка кофе и заваренная лапша с овощами. Вау! Не могу подобрать слов… Даже мыслить связно пока не в состоянии – его рельефы отвлекают.