Алые перья стрел
Шрифт:
Мачеха. Аккуратнее. Не уколи…
Золушка. Я осторожно… Простите, пожалуйста, можно я спрошу?
Мачеха. Я не понимаю, почему ты всегда так ко мне обращаешься? «Простите, пожалуйста»! Если не хочешь говорить мне «мама», можешь называть меня «тетя Анна-Бригитта» или, в крайнем случае, «милая мачеха». По крайней мере, это будет отражать суть вещей…
Золушка. Тетя милая мачеха… Простите, пожалуйста, вы не могли бы взять меня с собой на бал?
Сестры дружно хихикают.
Мачеха.
Золушка. Я подумала, что… может быть, сестрицы дадут мне на вечер какое-нибудь свое платьице… из которого они все равно выросли…
Гортензия и Лионелла (разом). Что-о?!
Мачеха. Вот видишь! Они не хотят, а я не вправе распоряжаться их собственностью… Ты сама виновата. Почему у тебя с сестрами постоянная конфронтация? Нельзя быть такой неконтактной…
Сестры украдкой показывают Золушке язык. Золушка заканчивает работу и прячет иглу под воротник, оторвав нитку.
Мачеха. Осторожнее!.. Девочки, нам пора. Сейчас я вызову такси, а вы не забудьте ваши шляпки и веера.
Сестры и мачеха направляются к двери.
Золушка. Простите, но… Тетушка милая мачеха! Тогда можно мне хотя бы посмотреть на бал по телевизору! Говорили, что из дворца будет передача.
Мачеха. Посмотри… Только не пережги предохранитель… И сначала сходи в лес и принеси хворосту для камина.
Золушка. Зачем?! Он же электрический!
Мачеха. Не считай, что ты умнее меня! Сейчас в городских домах такая мода. Хворост кладут на электрические угли, и они просвечивают сквозь ветки очень натурально. Это создает эффект близости к природе… И не забудь пропылесосить полы и вымыть посуду.
Мачеха со своими дочерьми удаляется. Золушка берет в руки игрушечного крокодила.
Золушка. Поскучай тут без меня, Зелененький. Мне надо в лес. Не бойся, это не далеко…
Входит Золушка с охапкой хвороста, оглядывается.
Золушка. Ну вот, забрела неизвестно куда… А разве я виновата, что на краю леса никакого хвороста, всё вычищено, как в городском парке… А передача, наверно, давно уже началась… Да зачем она мне, эта передача? Ну, посмотрю, а потом что? Совсем тошно сделается. Опять сестрицы появятся, начнут языки чесать, опять «милая мачеха» будет воспитывать… Может быть, не возвращаться домой? Построю хижину, буду питаться ягодами и грибами… Ох, это летом можно, а зимой-то как?.. А что, если попроситься к разбойникам? Я читала, что они не такие уж свирепые… Да нет, в наших лесах разбойники давно повывелись… Можно, пожалуй, переодеться мальчишкой и поступить в барабанщики королевской гвардии… Но нет, в барабанщики берут не всякого. Да и мачеха все равно отыщет, устроит скандал… И Зелененького нельзя оставлять, его сразу на помойку выкинут… Ничего в голову не приходит. Только руки-ноги гудят… (Золушка садится. Потом устраивается поудобнее, кладет голову на вязанку.) Отдохну немного… Зелененький, не скучай, я тут не долго…
Золушка
Сопя и вздыхая, выходит на поляну очкастый медведь с газетой в передних лапах.
Медведь. Ну и газета… Одно название что «Лесные новости», а на самом деле сплошные городские сплетни. То скандал на выборах в столичный совет, то министр Унутренних дел украл казенные кирпичи… Кому это интересно! Сорока на хвосте и то больше информации приносит… (Он комкает газету, заталкивает ее в карман на шкуре. Делает еще несколько шагов, останавливается недалеко от спящей Золушки, сдвигает на лоб очки.) А это что еще за явление?.. Не может быть… Ах ты бедненькая. Да ведь это самая настоящая Золушка!.. Что же мне с тобой делать? Не оставлять же здесь… А куда тебя девать? В моей холостяцкой берлоге такой крохе не место, тут нужна женская забота… А ну-ка, пойдем, милая… (Он осторожно подымает Золушку на лапы, несет с поляны.)
Внутренность избушки на курьих ногах. Все как полагается — на стенах звериные черепа и пучки трав, кривые часы с маятником-сковородкой. Мелькает пламя в большущей печи, мигает в углу старенький телевизор — тоже на куриных лапах. У стены, на покрытой овчинами лежанке спит под цветастым одеялом Золушка. Посреди избы, у кривоногого стола колдует над горшками и колбами старая лесная ведьма. Слегка кокетливо напевает романс — что-то вроде «Как молоды мы были…». Над горшком подымается клуб разноцветного дыма. Ведьма потирает руки.
Ведьма. Недурно… весьма недурно. Напрасно злые языки болтают, будто тетушка Роза на старости лет позабыла все хитрости магии… Не-ет, голубчики, вы еще обо мне услышите, когда я закончу серию экспериментов с лиловыми болотными огнями и лягушачьей икрой… Вы еще… А? Ты уже проснулась, милая?
Золушка и в самом деле проснулась. Села, протирает глаза.
Золушка. Ой… как я сюда попала?
Ведьма. Да очень просто, моя хорошая. Уморилась в лесу, уснула на травке, а дядюшка Михель тебя и увидел. Это медведь здешний, мы с ним старые знакомые… Вот и принес тебя ко мне, чтобы не простыла на вечернем воздухе. Говорит, будто бы ты Золушка? Неужели по правде?
Золушка. Да… так меня зовут…
Ведьма. Вот чудеса! Я и не знала, что золушки сейчас бывают на самом деле. Думала, это давно уж бабушкины сказки.
Золушка. Бабушка… простите, пожалуйста, а вы кто?
Ведьма. Ох, да не все ли тебе равно?
Золушка. Просто я сперва подумала… ой…
Ведьма. Да чего подумала-то?
Золушка. Простите, пожалуйста… бабушка, вы меня не съедите?
Ведьма. Да ты что, красавица! Я мясную пищу уже четыреста лет не потребляю! У меня печень больная, на диете сижу давным-давно… Да и где это видано, чтобы есть заплутавшего в лесу ребенка! Другое дело, если разбойник какой-нибудь, совсем уж неисправимый, или браконьер, от которого лесным жителям проходу нету… А чтобы кто-то ел золушек, такого сроду не случалось. Ни в сказках, ни в жизни!
Золушка. Извините. Деловтом, что мне сперва показалось…
Ведьма. Что показалось-то? Говори, не бойся.