Алый флаг Аквилонии. Железные люди
Шрифт:
Когда та перевела эти слова на французский, экс-настоятельница призывно улыбнулась Никифору Толбузи-ну и присела в легком реверансе.
– Ну вот, - сказал Сергей-младший, - поскольку знакомство состоялось, позвольте мне вас оставить. Никифор Васильевич, будьте добры, развлеките даму светской беседой и заодно просветите ее по поводу нашего положения, ведь, как я понимаю, это тоже ваша обязанность как офицера и дворянина. Расскажите ей о Господнем Замысле и о том, что все мы здесь собрались не в силу случайного стечения обстоятельств, а в соответствии с Господней Волей, перечить которой будет себе дороже.
– Разумеется, Сергей Васильевич, я сделаю
Со стороны было хорошо видно, что Агнесса де Жиньяк, позабыв о своем монашеском статусе, отчаянно флиртует с интересным ей мужчиной, применяя всевозможные уловки своего пола.
– Пропал, Серж, твой адмирал!
– вздохнув, сказала Ванесса.
– Да нет, - хмыкнул тот в ответ, - Никифор Васильевич - далеко не мальчик, способный купиться на пышную грудь и кусочек женской ляжки. А вот женой на всю оставшуюся жизнь мадам Агнесса ему, возможно, станет. Но то мы еще поглядит, что там склеится и как.
За обедом контр-адмирал привел свою новую знакомую к офицерскому столу - то есть расстеленному прямо на палубе походному дастархану - а это означало, что монашки из чистого балласта превращаются в еще одно подразделение с пока еще неясными статусом и задачами. Единственным дополнительным удобством, предложенным знатной даме, была мягкая подушка под зад (из берберских трофеев), в то время как остальные сидели прямо на чисто выскобленных досках. Очевидно, моральная проработка, которую аквилонский адмирал провел над матерью-настоятельницей, оказалась успешной. На младшего апостола, то есть прогрессора, та теперь поглядывала с откровенным испугом, на прочих выходцев из двадцатого и двадцать первого века - с интересом. Впрочем, никаких разговоров о делах во время обеда не вели, отложив это занятие до уже традиционного вечернего Совета.
Часам к пяти вечера корабли подошли на расстояние прямой видимости береговой линии Прованса. Ветер к тому моменту переменился, из юго-восточного стал просто восточным, дующим вдоль побережья. Вдали бугрились вершинами предгорья Альп, а прямо по курсу лежала полоска пляжа, на которой при осмотре в бинокль быстро нашлась нетронутая никакими разбойниками стоянка еще одного клана Детей Тюленя. Первыми обнаружились дымки нескольких костров, потом удалось разглядеть шалаши-типи и припаркованные у берега в небольшой бухте типичные для полуафриканцев кожаные пироги.
– Ну что же, - сказал Сергей-младший, - отсюда и начнем. Синьор Дамиано, постарайтесь подойти к берегу таким образом, чтобы по завершении обменных операций мы могли без лишних хлопот сняться с якоря и, продвинувшись еще на некоторое расстояние к западу, разбить береговой лагерь в отдалении от этой стоянки.
При приближении кораблей возбужденные Дети Тюленя, размахивая руками, выбежали к самому берегу, а некоторые даже прыгнули в лодки и погребли навстречу нежданным гостям. «Медузу» и ее эскорт полуафриканцы встречали точно так же, как много веков спустя полинезийцы поначалу приветствовали Кука, Магеллана и других европейских путешественников. Разница заключалась лишь в том, что Сергей-младший не собирался совершать ничего такого, из-за чего потом могла бы вспыхнуть кровавая вражда. Честность - лучшая политика, особенно если намечается взаимовыгодный обмен.
От идеи выставить на обмен колюще-режущий инвентарь берберских пиратов отказались почти сразу. Вся эта стальная утварь годилась
На берег он отправился в компании Антона Уткина, который вел записи о совершаемых сделках, Бьёрг в качестве переводчика, отделения морских пехотинцев при полной экипировке и в устрашающем гриме, а также шестерых здоровенных загребных, выделенных в эскорт Арно де Ланжевеном. С одной стороны, эти шестеро были чистейшей воды декорацией для представительного вида, с другой, именно они сидели в шлюпке на веслах, с третьей же, если такой гребец отоварит кого-нибудь кулаком по кумполу, то инвалидность жертве обеспечена, если не летальный исход. Впрочем, совсем безоружными гребцы не были, ибо ради такого случая им выдали берберские абордажные сабли, которые те, гордые оказанным доверием, повесили себе на пояса.
И вот шлюпка ткнулась носом в песок прибрежного пляжа, после чего Бьёрг объявила вышедшему вперед вождю цель столь неожиданного визита, а Антон Уткин продемонстрировал товары, приготовленные для обмена на ненужных женщин. Возражений от вождя клана не последовало, ибо уже даже сюда успели дойти слухи о чужаках, выменивающих в кланах ненужных женщин на нужные и ценные вещи. Рождаемость - что в кроманьонских, что в полуафриканских кланах - была высокая, смертность мужчин на охоте значительной, а добыча позво-
ляла существовать на грани выживания, так что, избавившись от лишних ртов, вождь Отэл планировал существенно поправить благосостояние активного ядра своего клана. В первую очередь он хотел сбыть с рук вдов, которые пришли из других кланов и не считались до конца своими, лишних девочек, а также взрослых девушек, три года считавшихся невестами, но так и не сумевших найти себе пару в соседних кланах.
Спор разгорелся только о том, детей какого возраста считать неотъемлемой частью матери, ибо Отэл хотел всех мальчиков оставить в своем клане, а девочек менять по той же ставке, что и взрослых женщин. В итоге договорились, что вместе с матерью меняют детей, доросших ей до пояса и ниже. Мальчики большего роста остаются в клане, а девочки выше груди средней женщины считаются уже взрослыми. При этом в клане было несколько девочек, еще не достигших взрослого статуса, от которых вождь тоже хотел избавиться. Таких договорились считать за половину взрослой женщины.
В результате Антон Уткин, расставшись с одним ножом (лично вождю), двумя лопато-мотыгами и одним топором, пополнил ряды будущих гражданок Аквилонии шестью вдовами в возрасте от двадцати до тридцати лет, тремя девушками-перестарками лет восемнадцати, восемью девочками от семи до тринадцати лет, четырьмя маленькими мальчиками и пятью такими же девочками. Как только обмен был завершен, то к переговорщикам подошла вторая шлюпка и приняла на борт выкупленных полуафриканок. После этого обе шлюпки отчалили от берега и направились к «Медузе». Санитарную обработку решили проводить уже на ночной стоянке, которую планировалось организовать несколькими милями западнее стоянки Детей Тюленя.