Алый горизонт
Шрифт:
Перси и не ожидал от Фрейи того, что сейчас она расскажет ему всю свою биографию, начиная с рождения, но получать конкретные ответы на вопросы лишним не будет.
– Мы вроде никуда не торопимся. Ты уж точно, – переводя радостный взгляд на девушку, проговорил Перси. Мотель находился прямо перед машиной, которая встала на повороте, так же ожидая увлекательной истории, как и сам Перси.
– Сестра умерла. Не могу там больше находиться. Всё напоминает о ней… – Фрейя выдержала паузу, смотря в пассажирское окно. – Зачем я вообще это тебе рассказываю – всё равно не поймешь. Всё равно это ничего не изменит.
В полной тишине ранчеро вкатился на парковку мотеля, вновь забитую автомобилями. В какой-то момент владелец думал повысить
– Слушай, – начал Перси, доставая небольшой кусок бумаги и ручку из бардачка машины. – Приезжай завтра, точнее, приходи вот по этому адресу, к четырнадцати часам. Если не разберешься, звони на номер, – Передавая кусок бумаги, проговорил парень. – Хорошо?
– Да куда я денусь.
Выйдя из машины, девушка повертела в руках ключи от номера. Замок не работал, поэтому их ей выдали как брелок. Остановившись перед жёлтыми фарами «форда», Фрейя посмотрела в глаза Перси. Разобрать, что перед тобой находится, будучи ослеплённым огромными прожекторами трудно, но у Фрейи получилось. Перси проводил взглядом девушку, лениво закрывшей за собой дверь комнаты, внутри которой уже был слышен волочившийся по полу стул.
Перси тут же достал телефон и судорожно набрал номер Пейдж, ожидая услышать радостное пожелание доброй ночи. Через три гудка он услышал немного другие слова, но суть оставалось, в принципе, такой же.
– Господи, Перси, ты видел который час? – в голосе Пейдж отражалось желание спать. Единственный выходной за две недели регулярной планировки и доставки алкоголя сейчас выжигался пламенем мистера Миллера.
– Пейдж, кажется, я нашёл нам замену Гранта. Сейчас приеду и всё расскажу! – в момент произнесения этих слов машина уже выезжала с парковки.
– ПЕРСИ, НЕ…
Да кого интересовало, спит Пейдж или нет: «ранчеро» уже двигался в направлении их совместного жилища.
Номер Фрейи, как можно было предполагать, прошёл вьетнамскую войну, все 20 лет, в одиночку. Разбросанные бутылки из-под пива и вина, окурки, потушенные о прикроватный столик, сорванные занавески, телевизор, не работающий с открытия мотеля – не хватало только запаха напалма и пустых гильз. Она старалась не обращать на это внимание, используя деревянную «пепельницу» как подпорку двери. На кровати не проводили химическую обработку от бактерий, поэтому спать приходилось в одежде, включая обувь. Так делал каждый, кто заселялся в мотель, и Фрейя Купер исключением не стала. Укладываясь на тёмно-синее одеяло, Фрейя достала из левого кармана брюк небольшую фотографию. После покупки своей машины её с сестрой сфотографировали на полароид, о чём свидетельствовали белые рамки по бокам. Покрутив фото в руках, она прочитала надпись на обратной стороне вслух:
– «Всегда оставайтесь такими счастливыми», – истерически ухмыльнувшись, Фрейя отложила фотографию на свободную часть кровати. – Прости меня… моя Шарлотта.
Закрыв лицо руками, она начала плакать. Так тихо и осторожно, словно взмах крыла маленького вьюрка, отставшего от своей стаи. Кажется, птицы тоже могут плакать – просто люди этого не видят или не хотят видеть. Да и другие птицы, недавно являющиеся самыми близкими, уже успели его забыть, пролетая милю за милей над пустыми и бездушными полями штата Айова. Перемещаясь с ветки на ветку, вьюрок пытается найти их, до конца не понимая, что попытки эти тщетны. Он останется один, прожив ещё пару дней, а потом… его подстрелят на одной из ферм, полностью прошибая небольшое тельце дробью из Remington 1100. Ни дробь, ни помповое ружье, ни тот, кто нажимал на его курок, никогда не поймёт и даже не подумает, историю какой жизни они оборвали.
***
– ПЕЙДЖ! ОТКРЫВАЙ! – Перси уже орал в белую дверь двухэтажного дома. Он имел расположение, схожее с амбаром в Сторм-Лейке: вокруг тоже не было ни души.
Дверь
– Значит, я ехал по улице, где… ну как его… ты поняла в принципе. Слева стояла машина, я остановился на светофоре, потом из бара вышла девушка и попыталась её завести. У неё не получалось, я подошёл и предложил свою помощь. Мы, вроде как, разговорились. Её Фрейя зовут и она из Сторм-Лейка, у неё ещё сестра умерла, она поэтому переехала сюда, нигде не работает и живёт в мотеле на окраине… Название забыл… А, точно – «Skyline». А машина… Это «челленджер» то ли 1970, то ли 1971 года – я так и не понял. Суть в том, что она нам идеально подходит!
– Перси, ты обдолбанный?
– ПЕЙДЖ! ДА КАК ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?! Я серьёзно говорю, мы должны её взять! – Перси путался в своих словах, настолько сильно он хотел поделиться открытием. Но сильнее этого он хотел, чтобы Пейдж его поддержала.
– Кого взять? Какая нахер Фрейя? Какой ещё «челленджер»?
– Ты меня вообще слушала?! Я ехал…
– Да слышала я, не в этом дело. Для начала сними с себя грязную одежду. Ты снова успел в пыли изваляться, как я вижу. На кухне переговорим, потому что из твоих слов я ничего не поняла. Там всё заново нормально расскажешь.
Пока Перси пытался найти намёк на чистую одежду в своём шкафу, Пейдж смачивала виски холодной водой из раковины на кухне. Трезво слушать историю своего коллеги она не хотела, поэтому, не дожидаясь, сделала несколько глотков из бутылки виски. Иногда еды в холодильнике было меньше, чем алкоголя.
Очередная причина, почему Клифф выбрал своим местом проживания лодку, – это цвет внутренности и наружности его дома – белый. Не такой, как снег или свет хирургической лампы на кушетке в стоматологии, но всё же довольно неприятный для глаз. Пейдж и Перси он нравился, поэтому именно они в нём и жили. По краям окон и на стыках углов находились серые вставки, но, когда включался свет, оттенки практически не различались. Перси готовил еду, а Пейдж убирала дом. Она уже через неделю поняла, что её обязанность – это пытка. Перси всегда был грязный. Нет, мылся он каждый день, соблюдал личную гигиену, но вот одежда… Она и была основной проблемой, о которой Пейдж неоднократно говорила. Перси мог просто выехать в магазин, находящийся в нескольких минутах езды, если вообще не в секундах, и вернуться как после военной компании близ пустыни Сахара. Почти вся одежда, будь то штаны, рубашка или футболка – имела различные дефекты. Может, тело Перси стоило обматывать пищевой пленкой перед выходом, тогда было бы возможно сохранить его предметы гардероба чистыми хотя бы первые два часа.
Пейдж уже достала два бокала, решив, что пить прямо из бутылки неэтично. Тем временем парень уже спустился на первый этаж, надев первые попавшие в поле зрения вещи. Пейдж показалось, что это её штаны. Перси понимал, что ей не показалось.
– Так. Ещё раз – заново, медленно и подробно. Кого ты там встретил и почему она нам подходит? – усаживаясь за стол, проговорила Пейдж, окончательно «раскачавшись» и начиная «дегустировать» виски.
– Я уже всё тебе объяснил. У неё нет работы, а деньги рано или поздно закончатся. Идеальный кандидат.
– Перси, если бы мы набирали людей по таким критериям, я уверена, уже бы давно все сидели за решеткой. Ты делаешь выводы о человеке, зная его буквально десять минут. Значения не имеет, кто там у неё умер или на какой машине она ездит. Лет ей вообще сколько?
– Не знаю, но выглядит не старше двадцати. Да и суть не в её машине, Пейдж… Она просто другая, очень сильно отличается ото всех, кого ты приводила.
– А, извини, не у всех моих знакомых умирают близкие и не все они водят старые вёдра. Что ты в ней такого увидел? – проговорила Пейдж, опустошая бокал сильнее с каждым новым предложением Перси.