Алый закат в Лейкхерсте
Шрифт:
На перекрестке перед светофором Рэй увидел девочку, она стояла прямо на дороге и, похоже, плакала. Малыш заволновался:
– Дядя Петря, стой! Давай заберем ее, ночь на дворе.
– Ночь, – согласился дядя Петря, он остановил вездеход, вылез и, тревожно вглядываясь в темные переулки, подошел к девочке. Она терла кулачками глаза и размазывала слезы по обветренным щекам.
– Как тебя зовут? Что случилось?
– Вика Смита, я потерялась. Мы гуляли на площади с родителями, к нам подошла мамина знакомая с собачкой. Я стала с ней играть, бросала палку, а собачка приносила обратно. Потом
– Не продолжай, жалко собачку. Сколько тебе лет?
– Скоро шесть.
– Уже большая девочка. А здесь как оказалась?
– Не знаю, я убежала с площади. Долго бежала, потом поняла, что заблудилась.
– Не плачь, Вика, меня зовут дядя Петря, поищем твоих родителей вместе. Садись-ка на заднее сиденье. Это Рэй, мой племянник, ему тоже шестой год. Ровесники, значит.
Он вновь сел за штурвал, и вездеход свернул налево, в объезд главной улицы, чтобы попасть на главную площадь городка незаметно и подальше от места столкновения оппозиции и защитников закона.
Пропахшая дымом от всевозможных горючих и вонючих материалов, площадь Свободы освещалась огнями костров и фонарями над крыльцом администрации. На ступеньках сидели, лежали и стояли веселящиеся безработные, скучающие мутанты и до зубов вооруженные бандиты. Бунтовщики жаждали взять реванш у законников за короткую стычку около трибуны, где потеряли немало активистов. «Ушла-таки ведьма, – с досадой подумал Анархист, просчитывая следующие политические шаги и нервно грызя ногти. – Сейчас затишье. Нельзя упустить этот славный момент! Сегодня ночью – рано, а завтрашней ночью будет поздно. Утром! Впрочем, армия не вмешивается, приказа некому отдать. А Генерал Марса труслив, не хочет ответственности».
Краткосрочный консенсус между собой неформалы всех мастей заключили до утра. Следующая цель Анархиста – захват администрации городка Меркур, захват главы штата, объявленного свергнутым, и телецентра для связи с Землей. Ночью в здание не проникнуть. Законная власть хорошо и крепко забаррикадировалась внутри здания, внутренняя охрана работала безупречно.
Раздался неимоверный грохот, содрогнулась земля под ногами. Задрожали стекла ближайших куполов. Вдали со стороны космодрома черное небо прорезали четыре бело-оранжевые струи. Площадь Свободы и ближайшие кварталы осветились, словно ясным летним днем. На гражданский космодром, выстроенный в двадцати километрах от Меркура, приземлился чей-то космический корабль. С крыши администрации взлетел вертолет «Черная акула» и взял курс на запад.
Из корабля вышли четыре отряда по двадцать пять человек каждый, в одежде индейцев, чудом сохранившейся со времен освоения земель на Диком Западе в Америке.
– Мы прибыли для подавления мятежа в Меркуре, – отрапортовал главный индеец и отдал честь генералу Армии Марса.
– Очень надеемся на вашу помощь. Мы подчиняемся законной власти Марса, так легла карта. Однако губернатор бездействует, да его фактически свергли мятежники.
– О, не беспокойтесь, основная войнушка будет быстрой, остальное – дело техники для послов и дипломатов. Наш арсенал сейчас разгрузят.
Грузовой люк открылся, и по пандусу начали съезжать боевые трансформеры и малотоннажные летательные аппараты по форме платяной моли.
– Никакой бомбежки! – взмолился Генерал Марса. – Большинство куполов зданий рухнут в одночасье, и люди останутся без достаточного количества кислорода. Горожане далеко не все могут выходить на улицы и дышать уплотненной, но еще разреженной атмосферой, которая создается героическими усилиями кислородных и азотных заводов. К ней приспособилась молодежь, родившаяся здесь.
– Мы все предусмотрели, господин Генерал Армии Марса, обещаем город очистить от мятежников без разрушений с нашей стороны.
Сутки городок Меркур терроризировали преступные элементы, безработные и мутанты. Анархисту удалось сколотить мало-мальски подходящую группу деятельных молодых людей, жаждущих изменить старые законы и поставить главным пунктом принцип: «Каждый гражданин Марса волен делать, что хочет». Они рисовали лозунги и листовки, развешивали их в местах скопления народа.
Вездеход Грумсонов всю ночь прятался в укрытии за полуобрушенной стеной супермаркета за трибуной. Поэтому его водителя и пассажиров никто не беспокоил. Дети еще крепко спали, когда Петря рискнул выйти наружу и разведать обстановку. Примкнув к разрозненной толпе оппозиционеров, прислушивался к разговорам, «мотал на ус» информацию.
– Кипяточку бы где взять, а, браток? – спросил он у безработного парня, одетого ничуть не лучше его самого, показывая литровую термокружку.
– В мэрии наливают, туда иди.
– Понял, а что вчерашняя баба с мужиком отстрелялись?
– Не-а, утекли, сволочи. Газ хитрый баба пустила.
– Слезоточивый?
– Если б, а то дерьмоточивый. Народ, кто ближей к трибуне-то был, нюхнул, да так и опростался в штаны мигом, все что переваривалось – все под задом очутилось.
– И что?
– Слышь, ты дурак, что ль? Что-что, побежали по домам отмываться. До сих пор отсиживаются по хатам. Воюй тут замест них!
– А ты?
– Я далече стоял, ветер не донес эту гадость.
– Ну ладно, бывай, пойду за кипятком.
«Хорошо, Левыч и Сайри живы. Может, они уже дома, и мы зря здесь торчим»? – Петря прищурился, надвинул на глаза шапку и открыл двери мэрии. За ночь вестибюль заняли оппозиционеры и распоряжались, словно у себя дома. Налив кипятка для отвода глаз, он оценил диспозицию врага и поспешил к вездеходу. Он подоспел вовремя, дети попросились до ветру.
Ближе к вечеру второго дня на улицах среди оппозиции появились странно одетые люди в свободных одеждах из мягкой кожи и такой же кожаной обуви. Они объявили себя марсианскими индейцами и сказали, что испокон веков жили в скальном поселении внутри стен одного каньона на Западе. Узнав о городке Меркур, их народ хотел бы тоже жить здесь.