Amantes sunt amentes
Шрифт:
Она не видела, не замечала его взглядов на себе; его невзначай брошенных фраз, казавшимися ему, в прошлом, комплиментами; его прикосновений; тихих вздохов за спиной, переполненных восхищением. Виктория не была похожа ни на одну девушку, с которыми Сириусу доводилось общаться. Она носила короткие платья, оголяя стройные ноги и декольте, при этом вела себя подобно монашке. Она держалась уверенно, порой надменно, но не боялась замарать руки в грязи, если того требовали обстоятельства. Она любила красивые вещи также сильно, как лазать по деревьям или охотиться на фей-воришек, крадущих бутоны роз в саду Блэк-мэнора.
Виктория Поттер состояла из сотни противоречий, сводящих Сириуса с ума на протяжении года.
—
Вики задрожала, чувствуя, как быстро ее покидает самоконтроль и уверенность. Минуты три назад она отчитывала Сириуса и было хотела влепить пощечину, а сейчас, стоило ему понизить голос до шепота, как ее коленки задрожали, словно предупреждая, мол, пока он рядом, мы тебя не удержим. Она молчала, пребывая в мыслях, дурным потоком крутящимся в мозгу, — упустив из виду момент, когда правая ладонь Сириуса замерла на ее бедре. Тело пылало адским огнем, как если бы она мучилась от золотой лихорадки.
— Осторожно, Виктория, я могу истолковать твое молчание за ответ, чего бы делать мне не хотелось, — пальцами левой ладони сжав горло девушки, Сириус вынудил ее чуть обернуться вправо, дабы их взгляды встретились. — Открой глаза, посмотри на меня.
Она млела, теряясь в собственных мыслях, никогда прежде не дающими ей покоя. Приятная пустота заполонила разум, вытеснив все имеющиеся в нем предрассудки. И, пожалуй, не только прикосновения Блэка обжигали Викторию, но и ободок кольца непорочности выжигал клеймо на безымянном пальце, предупреждая: Поттер, стоит бояться собственных желаний.
Сириус приблизился, так и не коснувшись ее губ своими, хоть ему очень хотелось ощутить вкус алой помады. Возобновив движение правой руки, Блэк немного присел в коленях, как должное, задрав юбку короткого платья. Вики приглушенно ахнула, не осмелившись возразить. Ей было интересно, как далеко они могут зайти, как и было интересно, какое удовольствие способны доставить ласки опытного любовника, если от одной его близости она горела заживо, всем своим естеством желая большего.
Я устала быть послушной!
— Да, поцелуй меня… — едва шевеля губами, она с трудом выговорила пару слов, и положив ладонь на челюсть парня, очертила контур подбородка. — Я хочу узнать, каково это…
Сириус подался вперед, аккуратно коснувшись приоткрывшихся губ Виктории. Одно мгновение и он отпрянул, дабы удостовериться в том, что ее желание сильно настолько же, насколько и его. Он хотел ею обладать, не только телом, но и сердцем, разумом, душой. Бродяга не был уверен в своих чувствах, потому не давал обещаний, не клялся в вечной любви и ни слова не сказал о завтрашнем дне. Перспектива раннего брака его не прельщала, да и в саму святость брачных клятв он не верил. Достаточно было посмотреть на родственников, улыбавшихся друг другу по утрам, но ночующим в постелях с другими. Чего только стоит папенька, заделавший бастарда замужней женщине.
Взяв инициативу в свои руки, Виктория прильнула к губам Блэка, мягко, едва ощутимо сминая их в долгом поцелуе. Столь невинно Сириусу ни разу не доводилось целоваться, при том, что он по-прежнему скользил ладонью по бледному бедру, чуть ли не к груди задирая юбку платья. Гладкая, разгоряченная на ощупь кожа была сравнима разве что с тончайшим льном. У него кружилась голова от мысли, что прямо сейчас Виктория, непорочное, невинное создание, тает в его руках, безмолвно моля о большем. О его тепле, ласке, губах. Несомненно, она жаждала познать любовь, однако кольцо невинности сдерживало сиюминутное желание — забыться в плотском удовольствие, чего нельзя было сказать о Сириусе, врезавшегося в губы Виктории со всей страстью, грубостью, удушающим желанием, способным разделить мир надвое. Он целовал ее жадно, вкладывая в действия те слова,
Он с особой аккуратностью зубами поддел нижнюю губу девушки, потянув ее на себя, не заботясь о сладкой боли, пронзившей мозг Виктории тысячами возможными вариантами событий. Стоя на перепутье собственных мыслей, Поттер не могла, не была способно думать рационально, и потому отдалась обстоятельствам, плывя по течению глубоких вод, носивших название — «Сириус Блэк». Ее влекли темные глубины его души, скрывающиеся за маской вечного неунывающего весельчака. Губительная страсть, взявшая верх над рассудком обуяла обоих, заискрившись в воздухе золотыми искрами. Сладкий аромат женского парфюма ударил в ноздри Блэка, приятно защекотав. Не разрывая поцелуя, не позволяя отдышаться, Сириус коснулся обнаженных плеч Виктории, спуская с них тонкие лямки лилового платья. Поцелуи Сириуса перешли на шею, будто отвлекая внимание от собственных ладоней, по-собственнически легших на высокую грудь. Под его пальцами, ласкающими груди Виктории, темно-розовые соски отвердели, требуя немедленной разрядки.
— Merde.{?}[ Дерьмо.] — Блэку приходилось сдерживать себя и свои порывы, чего ранее он не делал ни с одной девушкой, — дабы не спугнуть Викторию, все ещё не издавшую ни стона, ни выдоха. — Tes yeux, j’en reve jour et nuit…{?}[ Я мечтаю о тебе каждый день и ночь.]
Оставляя ряд алых укусов от шеи до ключиц, Бродяга мял груди Виктории, обдавая ее кожу горячим шепотом, слов из которого она разобрать не смогла, даже если бы попыталась. Она стояла спиной, прислоняясь к его часто вздымающейся груди, безвольно держа руки вдоль туловища. Виктория не хотела оставаться безучастной, но даже на интуитивном уровне она понятия не имела, что ей нужно делать. Впрочем, Сириус неплохо справлялся без ее участия, доказательством чему стал первый стон, слетевший с приоткрытых губ Поттер, когда Блэк ущипнул ее за соски, оттянув их в стороны. Жар охватил лицо Виктории, от удовольствия зажмурившей глаза. Она запрокинула голову на плечо парня, издавая приглушенные стоны каждый раз, когда он сжимал, мял ее груди, шепча непристойности. Приятная дрожь, до ныне неизведанная, пронзила тело Виктории от правой руки до кончиков ушей, сразу после укуса ушной раковины.
Н-да, Сириус умел доставить женщине удовольствие, не зря же Вики дрожит, словно в трясучке, млея от объятий его рук.
Вдруг, неожиданно для самой себя, сознание Вики пронзило сразу несколько мыслей: «Он лишит тебя невинности в библиотеке! Он использует тебя! Ты запятнаешь свою фамилию! Беги, глупая, сохрани последние остатки чести!».
— Нет, нет, я не могу!
Виктории потребовалось немало силы воли, чтобы сбросить руки Блэка со своей груди, хотя ей и очень хотелось продолжения, подслащенного поцелуями, кружившими голову. Коснувшись грудной клетки, Поттер испугалась скорой смерти, потому что, — как ей думалось, — человеческое сердце не может биться в столь бешеном ритме, грозя раздробить ребра.
— Виктория, — с усталой улыбкой протянул Сириус, дыша часто. — Послушай…
— Нет! — Она стояла к нему спиной, боясь того, что может сорваться, если хоть раз взглянет на него мельком. — Это неправильно, так не должно быть…
С детства заложенные идеалы матерью и леди Поттер о «правильной женщине из высшего общества», не давали ни шанса на мимолетный роман. Так уж сложилось, что с младенчества девиц из чистокровных семей готовили к замужней жизни, веля им беречь свою непорочность для того единственного, кому суждено стать ее нареченным, — и Вики не была исключением, а как доказательство — кольцо невинности. Пусть ей и хотелось поддаться соблазну, утонув в пучине удовольствия, но головой она понимала, что Сириус не король ее романа, даже не принц.