Амариллис
Шрифт:
— Я ощутила ваше присутствие, — сказала Амариллис, замершая на диване. — Я чувствовала ваш талант так же отчетливо, как будто масло шипело на горячей сковороде. Вам все-таки не удалось полностью себя контролировать.
— Ложь, — злобно зашипела Ирен. — Я всегда полностью контролирую свой талант.
— Наверное, в тот вечер вы сильно нервничали, — едва слышно произнесла Амариллис. — И неудивительно, ведь вы перед этим совершили убийство и готовились ко второму.
— Ошибаетесь, мой талант всегда у меня под контролем, — возмутилась Ирен. — Но вы остались
— Это было позднее, когда я пряталась от него в проходах за сценой, но никак не сначала. — Амариллис заставила себя ехидно улыбнуться. — Вначале я ощутила ваш талант, и ваше состояние спокойным не назовешь.
— Нет, это был Шеффилд, — с раздражением выкрикнула Ирен. — Это точно был он, у него нет достаточно воли.
Интенсивность энергетического потока, текущего через кристалл, основательно уменьшилась, скорость заметно снизилась. Амариллис подумала, что потенциал любых возможностей имеет предел. Ярость Ирен отнимала энергию у ее парапсихологических способностей. И хотя этого было еще недостаточно, чтобы Амариллис могла освободиться, но тем не менее у нее появилась надежда.
Где-то на границах подсознания она начинала ощущать движение таланта Лукаса. Он выжидал удобный момент, чтобы подключиться. Так дикий зверь таится в чаще, поджидая добычу.
— Шеффилд так и не заметил меня в темноте. — С видимым усилием Ирен удалось взять себя в руки и подавить волнение. — В какой-то момент мне показалось, что все пропало. Я испугалась, что сенатор вернется, когда не увидит света в коридоре. Но он заметил сиявшую на двери Вивьен эту странную звезду и пошел вперед. Глупец. Мэдисон был слишком напуган, чтобы повернуть назад. По телефону Вивьен сказала, что располагает информацией, которая может повредить его избирательной кампании.
— Когда он вошел в гримерную и включил свет, вы воспользовались боковым выходом, — заключил Лукас. — Потом заперли дверь, чтобы вынудить Шеффилда искать другой путь.
— Я не сомневалась, что рано или поздно он столкнется с человеком, который его узнает, — продолжала Ирен. — После чего тело и папка будут обнаружены и все снова встанет на свои места. И хотя Амариллис осталась в живых, что противоречило моему первоначальному замыслу, но я полагала, что она перестанет задавать вопросы, удовлетворившись арестом Шеффилда.
— Но перед тем как уехать из города навестить семью, я вам призналась, что у меня еще осталось несколько вопросов, — произнесла Амариллис, продолжая бороться с мучительной головной болью.
— Вы становились все назойливее, — снова вышла из себя Ирен. — И было совершенно очевидно, что вы не успокоитесь. Я поняла: вас ничто не остановит, вы не перестанете копать, пока не доберетесь до истины. Я столкнулась с неизбежностью — вы с мистером Трентом должны умереть. Тогда все уладится и пойдет, как надо.
— Дело зашло слишком далеко, и уже нельзя все скрыть. —
Неожиданно Амариллис припомнился визит к Элизабет Бейли. Некоторые преграды слишком высоки, чтобы через них перебраться. Но есть и другие способы их преодолеть.
Чтобы дать Лукасу возможность подключиться, требовалось отвлечь Ирен любым способом. Проще всего заставить ее, как талант высокого уровня, тратить больше энергии, это вынудило бы Данли сильнее напрягаться.
Амариллис сознательно разорвала сдерживающие барьеры, которые возводились на протяжении всей жизни. Все чувства смешались в ней в безудержный поток, напитанный гневом и исполненный всей решимостью, на какую она была способна. Ко всему этому Амариллис прибавила жажду выжить самой и спасти Лукаса. Адская смесь забурлила в ее крови, способная отравить все на своем пути и даже повлиять на происходящее в подсознании.
Фокус потерял отчетливость и затуманился.
В ответ Ирен посылала все больше и больше энергии, стремясь восстановить фокус. Амариллис вскрикнула, заметив, что струи энергии стали заметно ярче. Затем она вынудила Ирен прибавить энергии.
— Прекрати. — Пистолет дрогнул в руках Данли. — Ты слышишь меня, перестань сейчас же. Ты только «пережжешь» себя, если будешь продолжать.
Было бы огромным облегчением отключиться, но Амариллис сознавала, что не может этого допустить. Она постаралась подавить страх потерять рассудок и усилием воли заставила себя сосредоточиться на том, что должна была сделать.
— Так в чем же дело, Ирен, боишься «перегореть» раньше меня? У профессора Ландрета была теория, что таким способом можно уничтожить талант. Он говорил тебе когда-нибудь об этом?
— Ложь. Ты не можешь уничтожить мой талант. — Ирен шагнула ближе. — Я слишком сильна для тебя. Джонатан говорил, что я даже для него очень мощная. И для мужа я была слишком сильна. У меня самый могучий из всех талантов, поэтому все должно быть под моим контролем, ясно?
— Но это не так, Ирен, ты сумасшедшая.
— Нет!
Лукас снова еле заметно подвинулся. Но Амариллис понимала, что он не может ничего сделать, пока Ирен держит ее на мушке, а с такого расстояния она не промахнется.
Боль снова поднималась волной. Амариллис закрыла глаза. И тут она послала свою боль в ту огнедышащую реку, что растеклась по всем сосудам ее тела.
Мускулы ее неестественно напряглись, кожу стало покалывать. Во рту пересохло. Но одновременно Амариллис почувствовала, что Ирен начала сознавать, какую высокую цену ей надо платить за попытки удержать фокус.
Амариллис думала только об одном, — когда Ирен не выдержит и спустит курок.
На уровне подсознания Амариллис внезапно ощутила леденящий ветер, не уступавший по силе неистовому таланту, державшему ее в плену. Область подсознания окутал туман.