Амазонка глазами москвича

Игнатьев Олег Константинович

Поблагодарив, я пошел по указанному адресу на одну из центральных улиц Ресифе. Улица была солидная, но магазинчик, скажем прямо, меня немного разочаровал, потому что вряд ли можно было назвать магазином крошечный прилавок, примостившийся в подъезде одного из домов на этой центральной улице. Америко Шисто, кругленький мужчина, с мягкими пухлыми ручками и тихим, немножко испуганным голосом, совсем не походил ни на последнего из черепаховых могикан, ни на черепахового короля.

— Так вы желали бы посмотреть, как ловят черепах? — задумчиво сказал он, выслушав мою просьбу. — Такую поездку можно устроить, но не сейчас. Придется подождать примерно полгода. Сейчас не сезон. Черепахи откладывают яйца на берегу только в положенное им время. И что еще могу я вам посоветовать? Придется самому порыскать, походить вдоль берега, скажем, в районе Белена или немножко

южнее. Откровенно говоря, у меня никаких адресов нет. Я просто знаю рыбаков, а они меня тоже признают за своего человека, и, когда черепахи выходят на берег откладывать яйца, они ничуть не сомневаются, что через несколько дней к ним пожалую я. К этому времени они всегда готовят черепашьи панцири. Вот в этом и заключается моя работа. Так я ловлю пенте вердадейра. Только этот вид черепах годится для изготовления черепаховых гребней и всех остальных поделок.

— А остальные виды черепах? — решился спросить я. — Мне не обязательно пенте вердадейра. Хотелось бы посмотреть, как ловят любые виды черепах, даже речных.

— В таком случае это проще простого. Летите в Белен, а оттуда попытайтесь перебраться на остров Маражо. Больше речных черепах, чем на острове Маражо, трудно где-либо встретить. Правда, и годятся-то они лишь разве что для приготовления супа или жаркого.

Так появилось решение лететь на остров Маражо.

Удобный случай совершить такое путешествие скоро представился. Не желая утомлять вас рассказом о длинном и довольно скучном перелете от Рио-де-Жанейро до Белена, расскажу лишь об остановке в Форталезе, столице штата Сеара. Из гостиницы «Саванах», которая принадлежала какой-то вдове сенатора, была видна центральная площадь города Праза-до-Феррейра. Город готовился к карнавалу, и на площади было полным-полно народу. Через несколько часов здесь должна была состояться генеральная репетиция карнавального шествия города Форталезы. До ее начала из репродукторов, установленных на площади, неслись мелодии Первого концерта для фортепьяно с оркестром Чайковского и Танца маленьких лебедей из «Лебединого озера». Затем без всякого перехода, без какого-либо объявления вдруг раздались ритмы самбы, довольно слабо гармонировавшие с предыдущей музыкой. Но, по всей вероятности, это не смущало энтузиастов — устроителей праздника. Когда вдали показалась колонна первой школы самбы с участниками, одетыми в карнавальные наряды, вся площадь пришла в движение. В Форталезе насчитывалось всего три школы самбы, в каждой человек по сорок. Конечно, нельзя сравнивать масштабы карнавального шествия в Форталезе с тем, что происходит во время карнавала в Рио-де-Жанейро. Но все-таки, несмотря на гораздо меньшие масштабы, и здесь народ вкладывал все свое умение, выдумку и энергию в проведение карнавала. Мне запомнилась особенно одна танцовщица, без устали, в течение нескольких часов отплясывавшая самбу. На следующий день я узнал ее на центральном базаре города; с грустным видом сидела вчерашняя плясунья около кучи шлепанцев и сандалет, время от времени произнося несколько хвалебных фраз в адрес своего товара. Но покупателей вокруг не было видно. Наверное, те из жителей, которые имели деньги, предпочитали покупать не шлепанцы, а настоящие ботинки, остальные — их было большинство среди жителей Форталезы — ходили босиком. Такой и осталась в памяти Форталеза: Первый концерт Чайковского для фортепьяно с оркестром, звуки самбы и продавщица сандалет без покупателей…

Белен — это уже сама Амазонка. Белен — это конечный пункт выхода из устья колоссальной реки. Белен — это начало дороги в амазонские джунгли. Большинство богатств бассейна Амазонки проходит через порт Белена. Белен — первая остановка для многих воздушных лайнеров, прибывающих в Бразилию из Соединенных Штатов со многими десятками пассажиров на борту. Впрочем, для части их Белен является и конечным пунктом путешествия. По крайней мере, пытаясь найти место в гостиницах Белена, я сначала везде встречал отказ. Все номера были заняты приезжими, в большинстве своем американцами. И только в отеле «Кинг» удалось уговорить портье пустить измотанного путника переночевать в одной из проходных комнат на стареньком диване. В «Кинге» большинство номеров тоже занимали американцы. Причем не просто американцы, а военные американской армии.

Самолет прибыл в Белен поздно, и пообедать в гостинице «Кинг» не удалось. На вопрос, где можно было бы перекусить, портье ответил:

— А вы пойдите в «Малоко». Там очень приличная публика и, говорят, вкусно готовят.

На вопрос, почему

говорят, разве он сам никогда там не ужинал, портье поджал губы и ответил:

— Нам это не по карману. В этом ресторане готовят для иностранцев, для американцев. Там за один ужин с вас возьмут три доллара, если вы станете платить долларами. Здесь многие платят американской монетой. А на три доллара я должен прокормить три дня свою семью.

Несмотря на характеристику, данную ресторану, идти в «Малоко» было необходимо, чтобы не ложиться спать голодным. Ресторан оказался зданием, построенным в ультрасовременном стиле. Сделан он был в виде индейского вигвама. Стены, составленные из соломенных циновок, были сплошь завешаны индейскими головными уборами, луками, стрелами и шкурами различных животных. Освещалось помещение толстыми свечами. Кроме обычных блюд, здесь подавали жаркое из черепах, бифштексы из крокодилов и тому подобную экзотическую еду. Около стойки бара висел большой плакат: «Здесь говорят по-английски». Действительно, среди посетителей этого заведения трудно было обнаружить человека, который говорил бы на привычном португальском языке. Посетители все оказались американцами.

Найти обратно дорогу в отель не составляло никакого труда, так как за несколько кварталов в тропическом воздухе Белена разносились песни, раздававшиеся из открытых окон отеля «Кинг». Странно было слышать пьяные мелодии американских военных маршей здесь, в Бразилии.

Утром я направился в порт города в надежде договориться с каким-нибудь рыбаком и доехать с ним до острова Маражо и обратно. Порт Белена очень колоритный, красочный, такой, как рисуют старые порты на гравюрах XVII–XVIII веков. Около причала стояла масса парусников, шлюпок, каких-то лодок допотопной конструкции и даже сооружения, напоминающие индейские пироги. Но, безусловно, самое интересное место в порту было «Вер у песо». Почему местные жители дали этой части порта такое название, неизвестно. Означает оно «Смотрите на вес». Скорее всего потому, что именно к этому участку порта подходят шлюпки и пароходики со всеми товарами, которые можно встретить только на Амазонке, именно здесь их выгружают и взвешивают. Вероятно, поэтому эта часть порта и называется «Смотрите на вес».

Мне приходилось слышать так много рассказов о «Вер у песо», что, подойдя к этому участку порта, я сразу отыскал уголок, где продавались бразильские крокодилы — жакаре, как их называют бразильцы. В дальнем углу около зеленой кучи какого-то товара стояла группа людей. Подойдя ближе, можно было разглядеть на земле связанных жакаре, даже не жакаре, а их разновидность, которая называется жакаретинга. В Белене считают, что мясо жакаретинги гораздо вкуснее, чем жакаре. Жакаретинга меньше по размеру. Кроме того, — и это немаловажный фактор — мясо жакаретинги стоит дешевле, чем мясо жакаре.

Недалеко от сваленных в кучу жакаретинг были установлены четыре жаровни, на которых жарилось мясо. За каких-нибудь двести крузейро вам подавали на железной тарелке очень вкусный, правда, немного пересоленный кусок крокодильего мяса. Разве можно было сравнить это блюдо с каким-то подобием жаркого, какое подавали минувшим вечером в ресторане «А ля индео» — в «Малоке»?! Правда, около жаровен «Вер у песо» закусывать было не так-то удобно: мухи, стаями перелетавшие между кучами сваленной рыбы, устремлялись потом и на вашу тарелку, стремясь сесть на кусок повкуснее, и несколько мешали сосредоточиться над очень приятной процедурой поедания крокодильего мяса.

Можно сказать, что местные жители используют крокодила на сто процентов. Шкуры, снятые с убитых крокодилов, складывались отдельно. Потом, когда набиралось их штук десять, какой-то грузчик на небольшой тележке отвозил шкуры на склад. Кости тоже не выбрасывались. На установленной недалеко от жаровни оригинальной мельнице кости жакаре перемалывались в мелкую муку. Говорят, что эта мука очень богата витаминами и ее употребляют даже в пищу. Правда, мне муку пробовать не приходилось и справедливость утверждений о ее прекрасном вкусе остается на совести моих информаторов.

Рядом с крокодильим участком находился участок черепаший. Около края причала стоял высокий худой старик в оборванной одежде, держа в каждой руке по мешку с черепахами.

— Добрый день, Вельо! — обратился я к нему. — Что, ваши черепахи?

— Да, мои. Хотите купить у меня пару?

— Может быть, да, а может быть, нет. Сначала мне хотелось бы спросить, где пойманы эти черепахи?

— Да не все ли равно, где пойманы. Вкус у них везде одинаков, что здесь, что в Манаусе, что на Маражо.