Амазонка

Исаев Глеб Егорович

Долго я проверял, высчитывал и так и этак. В общем. Началось это третьего дня. На рейд нас по графику в семь двадцать впускали, это я на подходе согласовал. Шел точно, и тут, уже к внешнему подхожу, слышу диспетчер, ихний по своему матом кроет. Тудыть, растудыть. Чего, мол, прешь, супертанкер выходит, всех отгоняют. Я отвечаю - Побойся бога, Марк, ты меня, сколько знаешь, когда я опаздывал или спешил? Тик в тик иду.

Он мне орет: "Сворачивай, на хрен. А часы свои за борт выкинь".

– Да что часы, у меня, - говорю, - вся автопрокладка синхронизована. Точно. В общем,

не стал спорить, выждал. Потом смотрю, на десять минут все вперед ушло. Оля, часы отстать могут, аппаратура - нет. Ну, списал в непонятное. Отстроил. Вчера еще, до захода, связался с портом. Промежду прочим спросил - сколько времени. Посмеялись, но ответили. Держись. На час вперед все наше было. Коротко, сегодня уже пять часов разница. В порту захода, еще утро, нам идти часа три, а на моих, - он выдернул из-под рукава хронометр.

– Два часа на моих. Да и по солнцу тоже.- Почему-то шепотом произнес он. Аппаратура наша работает нормально с той поправкой, что ни одно расхождение или узость, не пройти. Голова у меня свернулась уже. Я, веришь, нет, вчера даже молитву читал.
– Смущенно закончил он.

Сердце ее будто сорвалось с высокой горки, и забилось с удвоенной скоростью. "Вот и началось, поняла она. Дождалась новостей".

– Какие выводы?
– Наконец решилась задать вопрос.

Капитан крякнул.
– Не поворачивается у меня, Оля, язык это сказать. Одно знаю. Если в прогрессии брать, то завтра разница и не просчитать будет. Это как в старой притче про шахматную доску.

Ольга собралась с духом и вымолвила.
– Значит, так понимаю, для нас время торопиться что-ли.

Капитан укоризненно покачал головой.
– Поняла ведь, о чем я, да сказать боишься. Я ведь теорию относительности хорошо изучал. Мы уже сейчас для них - он кивнул куда-то за спину - в будущем. И чем дальше, тем быстрее они назад уходят. Представь, завтра к французам заход, а у них вчера. И как мы объясним, почему наши документы этой датой немцы штамповали? Это хорошо, если вчера, а ну как посчитать? Если по их времени мы еще не вышли. Ой.- Он в расстройстве хлопнул себя по голове ладонями. Съезжаю я, Оля. Надо что-то делать.

Ольга вздохнула и внезапно коснулась затылка капитана. Он обмяк. И в бесчувствии начал крениться на девушку.

– Наташа, помоги.- Рявкнула Ольга так, что Глеб обернулся.

– Смотри вперед.
– Одернула она рулевого.
– Сморило мастера. Сейчас оклемается.

На шум выскочила Наташа. Заохала, но сноровисто подхватила старика под руку. Вдвоем оттащили его в каюту.

– Пусть полежит.
– Успокоила Ольга подругу.
– Скоро пройдет.

– Может нашатыря?
– не успокаивалась азартная помощница.

– Пройдет, сказала.- Построжела Ольга.
– Иди, я присмотрю. Если что крикну.

Она присела возле спящего капитана и положила ладонь ему на лоб.

– Сейчас, сейчас - пробормотала целительница, настраиваясь.
– А то свихнется дед, что потом делать?

Старик заворочался, вдруг улыбнулся во сне и затих.

– Вот и хорошо.
– Встряхнула рукой Ольга.

Она сидела возле спящего, и пыталась осознать случившееся:

"То,

что это происки браслета, было понятно. Но, вот какие? И чем это им грозит. Как далеко распространиться эта обратная прогрессия" - подумалось ей.

"А сделаем мы вот что, - решила она - если нет ясности - нужно остановиться и переждать. Причалить и посмотреть, что будет. Так и вопросов ненужных избежим и не задавят невзначай. Рассказать ребятам или не стоит? Нет, погодим, а то еще с ними потом возись.

Приняв решение, легонько хлопнула Ивана Максимовича по плечу. Он открыл глаза. Взгляд был ясный и спокойный.

– Ого?
– он дернулся встать. Неужто вырубило меня?

– Лежите.- Остановила Ольга.- Все помните?

– Да уж.
– Нахмурился капитан. Но сказал он это уже спокойней, будто смиряясь с новостью.

– Значит, будем считать, что так оно и есть.
– Констатировала сиделка.
– Предложение будет одно. Подойти к берегу, промерить глубины и встать тихонько под ветром. Отдохнем, искупаемся. И будем потихоньку связываться с портом прибытия. А вы Иван Максимович, как знаток Эйнштейна, посчитайте эту самую зависимость и расскажите возможные перспективы.

– Им,- она кивнула наверх, - пока ничего говорить не будем. Успеем. Ну что, в конце концов, случилось? Жизнь продолжается. Здесь и сейчас. Так что все нормально.

Капитан воспрял духом: - А и правда. Что это я разволновался?
– Он привстал.
– Слушай, как я отдохнул-то? И голова ни болит, да и вообще, словно на пять лет помолодел.

Ольга засмеялась.
– Размечтались тоже. Тогда мне в детский сад скоро идти придется. Чего нет - того нет. Оба мы остались прежними. Разве что на полчаса постарели.

– Ладно, пойду я к Наташке, а то она беспокоиться, да и Глеб подпрыгивает.

– Как бы он в расстройстве куда нибудь не заехал.

Услышав об оставленном без присмотра мостике, Глеба он за полноценного матроса по-прежнему не считал, капитан вскочил, пригладил затянутые резинкой седые волосы и рванул в рубку.

Встали у северного побережья Бретани. Где-то между Брестом и Сен-Бри.

Тихонько подошли к берегу и бросили якорь в каких-то двадцати, пятнадцати метрах от берега. Глубина позволяла причалить, однако капитан не стал рисковать.

– Вода чуть холодновата, но сойдет.
– Констатировал Глеб и, скинув футболку и шорты, ухнул в светло зеленую от водорослей воду. Одним нырком преодолел расстояние до берега и выскочил на невысокий скалистый срез.

– Нормальная.
– Подтвердил он, вытряхивая воду из уха.- Глушь, Саратов. И никакой цивилизации.

Вокруг действительно было пусто. Только вдалеке, за густыми кронами растущих на холме деревьев, виднелись линии ЛЭП. Да левее различим был небольшой кусок засеянного чем-то злаковым поля.

Море волнующейся от свежего ветерка травы, оттенялось полоской чистого неба на горизонте

– Давай назад.
– Махнула Ольга,- чего там забыл?

Глеб пожал плечами, но спорить не стал. Выскочил на палубу и унесся в душ.

Ольга поднялась в рубку. Иван Максимович лихорадочно щелкал кнопками калькулятора.