Амазонки Атлантиды

Нимко Александр

Однако сам город походит скорее на произведение искусства, чем на обычный город. Никто уже и не помнил, когда он был заложен. Город был таким древним, что и сам не помнил о своем предназначении. Первоначально он был попросту пристанищем того или иного племени амазонок, которые собирались здесь вместе, чтобы обороняться от врагов. Тысячелетиями город достраивался и укреплялся, пока не превратился в блестящий изумруд.

Город можно условно разделить на две части. Сам город Бакстер, стоящий на Семи Холмах и обнесенный огромной гранитной крепостной стеной; весь стерильно чистый и в отполированном мраморе. Широкие улицы, красивые дома и дорогие магазины – все из белого мрамора, облагороженного золотом и серебром.

Тысячи зданий, словно воздушные шары, переливаются десятками цветов. Над каждым достаточно богатым домом возвышается башня, инкрустированная полудрагоценными камнями. Целый лес белых башен с разноцветными флагами каст, к которым принадлежат хозяйки этих башен. Между кровавыми войнами эти хозяйки удовлетворяют здесь свою тягу к роскоши и наслаждениям. Вдоль улиц цветочные клумбы сияют глубокими, живыми красками – всеми оттенками желтого, красного и голубого, – а листья растений светятся изнутри, складываясь в изящные узоры. Повсюду растут экзотические деревья с красно-желтой листвой. А за крепостной стеной пригород: лабиринты трущоб, фабрик, мастерских, хлебопекарен и казармы регулярной армии амазонок. Пригород гудит сдавленным смехом, вздохами, плачем младенцев и звуками биения сердец воинственных амазонок. Здесь носится аромат готовящейся пищи и запах пота… Великий Город – голубой, красный, белый и черный. Странный Город – но далеко не столь многолюдный, как столица Атлантиды.

В Бакстере разнообразных пирамид более двадцати, но ни одна из них даже наполовину не достает до Великой Пирамиды – Священного Храма Империи амазонок. Великая Пирамида находится в центре города на огромном холме и является средоточием всей религиозной деятельности Империи амазонок. Ее наклонные грани покрыты золотыми пластинами, а на вершине покоится алмаз – подарок любвеобильных лебледиянок-лесбиянок, подружек с созвездия Лебедя. Когда над Бакстером восходит солнце, то его первые лучи попадают на этот чудесный кристалл, который начинает сверкать и петь. А с наступлением сумерек он еще долго светится в ночном небе Империи амазонок.

Сейчас в Бакстере тепло и пасмурно. Под вечер дождь прекратился, но над городом еще ползут тяжелые облака, наполняя воздух соленым дыханием океана, лежащим в нескольких километрах к северу. На улицах царит оживление. Богато одетые жрицы и воительницы стекаются к Великой Пирамиде. Сегодня в империи долгожданный праздник: их царица рожает этому миру своих божественных детей.

Изредка на улицах Бакстера встречаются мужчины-рабы, находящиеся в услужении у воительниц. Они передвигаются позади своих хозяек, таща горы всевозможных покупок. Некоторые из мужчин прячутся в подворотнях, и их глаза тревожно рыскают по улице. То и дело один из них стремительно выскакивает на улицу, чтобы убрать появившийся мусор или экскременты за лошадью амазонки. Их задача – содержать улицы города в полной чистоте и идеальном порядке. Их верность этому почетному долгу обеспечивают смотрительницы, вооруженные кнутами и мечами.

Один из мужчин, чья спина вся в свежих рубцах от кнута, деловито моет тротуар у главной дороги. Он так старается избежать повторного наказания, что не замечает приближающуюся процессию, направляющуюся к Великой Пирамиде. Рабы несут на носилках Брону – главную колдунью Империи амазонок. Она, вся в роскошных одеяниях и драгоценностях, следует к своей царице, которая вот-вот должна разродиться парочкой яиц. Брона уже давно привыкла, что все горожане узнают ее и почтительно уступают дорогу ее кортежу, вежливо кланяясь или преклоняя колено в зависимости от своего общественного положения. Колдунья упивалась пьянящей смесью почтения и страха, когда ее взгляд упал на раком стоящего мужчину, моющего тротуар. Он не мешал движению кортежа, но его невнимательность означала недостаток уважения. Это было совершенно недопустимо, и она кивнула воительнице из своей охраны.

Когда

тень амазонки накрыла раба, то мужчина раздраженно хрюкнул и поднял голову. Он увидел свою приближающуюся смерть и застыл, словно мышь, угодившая в лапы кошке. Молниеносно сверкнул клинок меча, и голова несчастного отделилась от тела. Процессия двинулась дальше, оставив позади тело в растекающейся луже крови.

Смерть раба повлекла за собой только мгновение тишины, после которого прохожие вернулись к своим делам. Большинство из них вообще никак на это не среагировали за исключением рабов-мужчин, которые засуетились, торопясь убрать тело и смыть кровь с дороги. Власть женщин была здесь абсолютной и непреклонной.

На следующем перекрестке носилки все же остановились, чтобы пропустить колонну рабов, подгоняемых кнутами надсмотрщиц. Это была колонна совершенно голых мужчин с бледно-красной кожей – подарок касты высших жриц царице амазонок. Позади колонны на лошади восседала девушка в красной шелковой накидке, украшенной драгоценными камнями, и с костяным гребнем в рыжих волосах. Она вежливо поклонилась колдунье и последовала дальше. Элиза была офицером Легиона Белых Дам и не подчинялась никому, кроме царицы.

А в это время у Великой Пирамиды было время празднества. Амазонки распевали или выкрикивали молитвы, некоторые бормотали мантры. Одни из них стояли, вытянувшись в струнку, другие на коленях ползали перед огромными каменными изваяниями, увитыми гирляндами цветов. Время от времени трубили храмовые трубы, и тогда все на минуту смолкали.

Над всеми изваяниями перед гигантским святилищем господствовала статуя из белого мрамора: изваяние царицы Людины. На ее лице играла едва заметная чуть презрительная улыбка. В руках она сжимала мечи, и при свете лучей, отраженных от Пирамиды, казалось, что эти мечи двигаются.

Плотная людская масса окаймляла Пирамиду еще одной, дальней стеной. Эта живая стена молча смотрела и ждала…

У входа в Великую Пирамиду полукольцом стояли стражницы – Легион Белых Дам. Все они были зрелого возраста и не по-женски высокого роста. Их волосы – оттенков от белого до золотисто-рыжего – были собраны узкой косой, завитой вокруг головы. У них был такой облик, будто они видят то, что другим видеть недоступно; слышат то, что другие услышать не могут. В их непринужденных позах чувствовалась смертоносная опасность, как у стаи боевых тигриц. Их можно было бы назвать молодыми, но они были слишком зрелыми для столь юного возраста. У них были глаза мудрых женщин, повидавших слишком многое в этом мире.

Носили эти элитные воительницы свободные шаровары, заправленные в мягкие кожаные сапоги, а вся одежда имела оттенки серого, коричневого и зеленого. У каждой из-за левого плеча торчала рукоять меча, а в правой руке они держали копье с коротким древком и трезубцем на конце. Слева на поясе висел второй, более короткий меч. В левой руке – маленький круглый щит из сталепластика, обтянутый кожей. Их грациозный вид убеждал каждого: они знали, как пользоваться оружием. Надвинутые на лица черные вуали скрывали лица, кроме глаз. Их всех окутывало чувство ожидания – ожидания рождения детей у царицы Людины.

Забили барабаны и зазвучали славящие царицу песнопения, нарастающие и спадающие, следующие ритму барабанов. Потом завыли волынки и заверещали флейты, но барабанный бой перебивал все остальное. Музыка отражалась эхом от наклонных граней Пирамиды, сотрясая воздух.

На свободную площадку перед стражницами вдруг выбежали юные жрицы, голые и с непокрытыми головами. Звеня браслетами, они начали исполнять ритуальный танец под барабанную музыку. Их длинные черные волосы развевались при каждом резком движении, захлестывая лица и рассыпаясь по плечам. Стражницы у входа наблюдали за танцовщицами с неослабным напряженным вниманием. Танец был посвящен царице Людине и Чреву Небес.