Амазонки
Шрифт:
— Ты, пожалуй, прав, старый Диомед. Вечером пошлем поиск.
Три сотни воинов ушли по берегам реки. По правому берегу воинов повел кибернет Аркадос, по левому пошел сам Диомед. Тифис, передав все заботы о кораблях кибернету Аристу, пил вино и отсыпался в шатре на берегу моря.
К исходу вторых суток возвратился Аркадос. Он встретил на своем пути селение, овладел им и нашел там три десятка женщин, склады соленой рыбы, копченого мяса и вина. Судя по тому, что в селении не было ни одного мужчины, он поверил, что это владение амазонок. Ни одна из женщин не умела говорить по–эллински, и поэтому он не стал
— Тебе не велено было поднимать мечи, — накинулся на него Тифис. —А ты?
— Я и не поднимал, а они и не сопротивлялись! Тифис оглядел кучку женщин, худых и оборванных.
— Ты думаешь, это амазонки?
— А кто же более? Там не было ни одного мужчины. А вина, мяса и рыбы много. Все, что мог, я принес сюда.
— Ну, хорошо. Будем ждать Диомеда,
Чего греха таить—Тифис любит выпить. А вина как раз появилось много. Пока нет Диомеда, думал Тифис, устрою я праздник, отмечу первый успех. Этот старый хрыч все время упрекает меня в беспечности—надоело! И дома все время докучал наставлениями, и здесь... Пора старику указать свое место. Правда, отец, отправляя сына в поход, велел слушаться Диомеда во всем, запретил принимать важные решения без совета кибернета, но речь шла о важных решениях. Не будет же сын царя Олинфа по каждому поводу заглядывать Диомеду в рот. Любить женщин он не может — стар, пить вино ему нельзя—больна печень. Только и осталось ворчать да читать нравоучения. А Тифис молод: где ему погулять, как не в походе? И он роздал пленных женщин кибернетам, себе выбрал самую молодую и красивую. В пиру и веселии прошел день, с ласками и вином—вечер. После полуночи пьяный и усталый Тифис уснул. И вдруг тычки в бок и ворчание:
— Вставай, царевич.
— А–а, это ты, Диомед. Не мог подождать до утра?
— Важные вести привез я, царевич.
— Ты мне надоел, клянусь богами. —Тифис сел и, не раскрывая глаз, стал шарить по лежанке, отыскивая пояс.
— Я привел к тебе человека...
— Ах, Диомед. Я раскаиваюсь, что взял тебя в поход. Если бы на твоем месте был Атрид, которого я просил послать кормчим, он не будил бы меня среди ночи. Ты видишь, какая юная нимфа лежит рядом со мной? Бери ее и убирайся вон!
— Всему свое время, Тифис. Для утех у нас много дней впереди. Вспомни, что говорил твой отец, царь Олинфа...
— Ну, ладно, ладно. Где твой человек?
— Вот он.
Тифис поднялся, вытолкал сонную женщину из шатра и увидел перед собой юношу в кожаной куртке, перепоясанного широким ремнем. Только сейчас до Тифиса дошло, что Диомед вернулся из разведки и принес действительно важные вести. Он махнул рукой, приглашая юношу в шатер. Там Диомед зажег светильник.
— Ты кто? —спросил он юношу.
— Меня зовут Хети.
— Ты эллин.
— Нет. Я фарнак.
— Но ты говоришь по–ионийски.
— Я говорю на языке матери. Она—амазонка.
— Врешь. Амазонки убивают сыновей.
— Не всегда. Об этом долго рассказывать.
— Далеко ли эти амазонки?
— Ты стоишь на земле амазонок.
— Слышишь, Диомед? Значит, все разговоры о могуществе амазонок—вранье. Те, что мы взяли в плен, робки, как овечки.
— Это рабыни амазонок, царевич.
— Где же сами амазонки? Почему они до сих пор не показали свою отвагу?
— Им не до вас, —сказал
— Ему можно верить? —Тифис обратился к Диомеду.
— Можно. Я говорил с рабами. Ты послушай, что советует юноша.
— Что же ты советуешь?
— Я видел, что у тебя много кораблей и воинов. Высади всех на берег и помоги восставшим. Ты легко победишь амазонок...
— Но среди них твоя мать?
— Она во главе восставших рабынь. Я повторяю тебе: победа будет легкой. Богатства Фермоскиры несметны, земли их обширны и богаты. А слава твоя разнесется по всей земле. Никто еще до сих пор не побеждал амазонок...
— Я слышал, у них есть алмазный пояс Ипполиты. С ним они непобедимы.
— Это правда. Но пояс богиня отняла у амазонок за их грехи.
— Мне непонятно одно: какая польза тебе от моей победы?
— Оставшихся в живых амазонок ты посадишь на корабли и увезешь на родину. Рабынь ты отпустишь по домам. Фермоскира перестанет существовать. И вольные люди гор вздохнут свободно. До этого мы жили в вечном страхе.
— Он говорит разумные слова, —сказал Диомед. — Давай, царевич, соберем совет кибернетов и обсудим это дело.
Когда Лоте стало известно, что в город вернулась Годейра, план осады пришлось изменить. Царицу она знала хорошо: та не будет сидеть спокойно за стенами крепости, она выведет войска на битву. Чтобы задержать амазонок в городе, стены нужно штурмовать извне. По–иному нужно было использовать войско мужчин. Их надо послать на крепость, где засела Атосса, и сковать храмовое войско. Любыми путями его не нужно допускать к Фермоскире. Поручив мужчин Араму и Мелете, Лота послала их на восток. Она приказала не ввязываться в бой и, если храмовые будут делать вылазки из крепости на мужчин, отходить, а потом снова осаждать стены. Главное—удержать храмовых на месте.
Сама Лота прискакала к Чокее.
Через сутки после появления царицы в городе, прежнего уныния у осажденных как не бывало.
Царица готовила сотни к выходу из города—-сидеть в осаде и ждать, когда кончатся продукты и корм для лошадей, было бы равно самоубийству. План Годейры был прост: ночью она выведет конницу из восточных ворот, сомнет заставы осаждающих и, не вступая в бой, уведет сотни на восток. Ворота города закроют, здесь останутся пешие воительницы, они сумеют продержаться столько, сколько потребуется.
Главную опасность Годейра видела не в мятежниках, а в Атоссе. Она знала: храмовых воительниц было меньше, чем царских, Антогора не способна к серьезному сражению и поэтому крепость Атоссы не продержится долго. А в ней все сокровища Фермоскиры.
Выход из города был назначен на следующую ночь, но утром Годейру разбудила Беата.
— Проснись, Великая, бунтовщики пошли на приступ!
Царица быстро оделась и поднялась на башню. Солнце поднималось, его утренние лучи осветили долину перед крепостными стенами. Вся она, насколько хватал взгляд, заполнена мятежницами. Годейра надеялась увидеть толпу и ошиблась. Среди осаждающих царил военный порядок. Впереди рядами шли женщины с лестницами. За ними на лошадях везли камнеметы и повозки с камнями. За ними два ряда лучниц и еще дальше два ряда женщин с пращами.